- Так себе отговорка. - хриплю обиженное, кривя губы.
- Ты же сама говорила, что намного красивее Чайя, так вот он меня поэтому и не отвлекал. Думаю, что он будет не против встретиться с тобой, когда я решу проблему с Вратами.
- Ты... святой? - задаю волнующий вопрос, на что Вельян прикладывает палец к губам, прикрывая дверь повозки.
Монах игриво подмигнул мне напоследок.
- Я всё расскажу позже.
Я невольно хмыкнула, ложась спиной на пол. Стала молиться, искренне, так, как никогда не молилась раньше. Смирно ждать было скучно, я постоянно прислушивалась к шуму за повозкой, но, к моему искреннему удивлению, было до невозможности тихо. Кручусь на полу повозки, считая доски, что выбивались из ровного строя.
Как он там? Справляется? Куда же делись Лу и Юки? Они же помогут ему в случае чего?
Я переживаю, сердце постоянно пытается вырваться из грудной клетки. Мои молитвы должны были дойти до всех Богов. Никак не могу найти себе места. Время тянулось мучительно медленно.
Хотелось выглянуть, помочь, но я не могла ослушаться его, зная, что он огорчится.
Одно мгновение, и дверь повозки наконец-то открывается, отчего я мгновенно подскакиваю с места, глядя в до ужаса бледное лицо Вельяна.
Кидаюсь к мужчине в объятья, стараясь поделиться своим теплом, ведь тело его подрагивало. Мы рухнули на землю, а я уткнулась носом в ямочку на его шее, пытаясь надышаться им. Он, словно необходимый кислород, без него жизнь не заиграет новыми красками. Вельян поднялся, встал передо мной на колени, отчего я сделала тоже самое. Теперь всё будет по-другому. Вот оно — долгожданное спасение, которое я так ждала.
- Ты мне нравишься. Очень нравишься. - вдруг шепчет монах, излишне медленно наклоняясь к моим губам. - Нет, я люблю тебя, Джиао.
Наши губы столкнулись. Сквозь горькие слёзы мы терзали друг друга. Его губы ласково и настойчиво подчиняли своим вкусом. Закрываю глаза, понимая, что всё наконец-то закончилось. Я едва ли не задыхалась от его напора, но лишь притягивала ближе к себе. Поцелуй со слезами имел невероятно сладкий вкус, что вдруг разбавился металлическим. Я вздрогнула, вмиг открывая очи. Я укусила его?
С ужасом смотрю на то, как тело монаха обессиленно скатывается по моему, падая к моим ногам. Ничего на понимаю. Я растерянно замерла, вытягивая кровавые руки перед собой. Слишком горячо, его кровь стекает по моим рукам. Что за чертовщина? Я наклонилась к Вельяну, судорожно тряся мужчину за плечи, осматривая его бледное лицо.
- Вельян, что с тобой? Ты ранен?! - кричу мужчине в лицо, а после испуганно замираю, глядя на рваную рану на его груди.
- Он мёртв. - вдруг над головой раздался голос Ливея. - Отпусти его, Джиао. Он мёртв.
Я застыла, отчаянно прижимая к своей груди тело Вельяна. Судорожно ищу пульс на его шее. Мой монах не открывал глаза. Пульса больше не было. Сквозь чёртову пелену слёз, я увидела катану Ливея, отчего истошно завопила в небо, стараясь докричаться до Богов своим отчаянием.
Глава 28
Никто не может в это поверить.
Я закапал тои кости возле старого дома.
Твоя мама больше не сажает твои любимые маки.
Я оставил голову твою трофеем.
Ты в вечном моём подчинении.
Ты вечно в моём животе.
Я больше не молилась. Какой смысл говорить тому, кто специально игнорирует тебя? Я больше не разговаривала. Какой смысл мне кричать в пустоту? Глупо смотрела в сырой потолок, через раз стараясь разбить голову об стену, лишь бы мысли о покойных близких не тревожили ослабленный организм. Не считаю дни, а может и недели. Время смешалось в кучу. Я разбивала костяшки в кровь, пыталась пробить деревянную дверь, чтобы выйти из чертовой комнаты. У меня не вышло. Никогда ничего не получается. Больше ничего не хотелось, я не могла смотреть в сторону наглого мужчины, который убил Вельяна. Он почему-то продолжал приходить, добивать меня своим присутствием. Он издевается надо мной своим здоровым лицом, сверкающей улыбкой и игнорированием моего горя, почему? Почему он до сих пор жив? Это мешает мне дышать.
А я его не ждала, отчаянно просила уйти. Я всем сердцем ждала другого, того, кого даже похоронить не смогла, но Вельяна больше нет. Он никогда не придёт, не улыбнётся своей мягкой улыбкой, он никогда меня больше не пожалеет. Его нет.