- Я все равно не понимаю. Майкл приказал Инфу отключить передачу звука Глебу. - Что такого произошло, чтобы вызвать такие эмоции. Ведь ему не 5 лет. И он говорит, что они получили доступ к сети. А там столько всего…
- Тут я могу только предполагать. Филипп пожал плечами. – Видимо, вновь полученная информация не смогла повлиять на их восприятие. Ты пойми, они выросли, ни разу не видя вида крови. Все наши обучающие, развлекательные и игровые программы не содержали сцен, показывающих не то что убийства, а даже каких либо ранений. Ты же сам настоял, чтобы, даже в виртуальной реальности, у них противники были только кибы. Разных форм, моделей. Но кибы. Роботы. Мы даже инопланетную жизнь пытались показать им в форме, абсолютно не ассоциирующуюся с земными видами. И, видимо, заложили такой фундамент, который выдержал даже огромную волну грязи, которой наполнен Интернет.
Филипп, убедившись, что рука Майкла перебинтована, жестом отправил девушку. – Ты знаешь, я только сейчас начинаю понимать, что мы «наворотили». И. Он продолжил со вздохом. – Видимо, ты был прав. Сюрпризы только начинаются.
Восстановив связь, Майкл обратился к Глебу. - Глеб! Ты ни в чем не виноват. Я сам не смог контролировать свои эмоции, и, как результат, слишком сильно сдавил стакан. Это только моя вина.
Глеб, справившись со своими чувствами, тихо сказал: - Хорошо. Я понял. Но… я сейчас увидел, что наши эмоции существенно отличаются от ваших. Мы сейчас в полной растерянности и не знаем, как себя вести дальше. Мы неправильно реагируем на события?
Филипп и Майкл, как по команде, остановились на полпути, каждый попытавшись сразу ответить Глебу. И мысли при этом у них были совершенно одинаковы. Как? Каким образом объяснить в двух словах (на большее, просто, нет времени) «им», что в человеческом обществе, детей, чуть ли не с пеленок, учат прятать свои эмоции, чувства? И чувство сострадания, которое сейчас, не контролируемо, вырвалось у Глеба, в современном мире не принято показывать. Для большинства это признак слабости, инфантильности. Но для «них» — это нормально. Откуда? Откуда взялось это чувство, если они провели практически всю свою сознательную жизнь в полной физической изоляции? Не видя слез и боли своих друзей и родителей. Или тех нескольких лет, проведенных со своими биологическими родителями, было достаточно, чтобы запаса сострадания им хватило на всю оставшуюся жизнь? Или они пришли к этим выводам, наблюдая за нами?
Филипп, по совершенно непонятной ему ассоциативной цепочке, вспомнил слезы своей матери. Когда он, заполучив, наконец-то, долгожданную игрушку, за которую ему пришлось «целый месяц» тщательно мыть руки и чистить, «без напоминания» зубы, подарил ее маме на день рождения. И как у него, пятилетнего, рекой текли слезы, видя, как мама плачет, покрывая его голову поцелуями. И хотя тогда Филипп не понимал, чем вызваны слезы матери, почему-то именно сейчас он понял причины собственных. Сострадание, именно сострадание… Не обязательно к боли, оно возможно и к радости близкого человека…
— Значит так, Глеб. Майкл, как обычно, решил сам взять на себя ответственность в этом вопросе. – Все очень сложно. И вы вполне адекватно реагируете. Даже слишком…
Решимости то у него было много, только слова формулировались уже с большим трудом.
- Просто... у нас…то есть у взрослых… Черт, да как же тебе это сказать… Майкл давно не был в такой ситуации, когда ему действительно не хватало слов. – В общем, в современном обществе не принято, чтобы мужчина твоего возраста так демонстрировал свои эмоции. Даже по отношению к своим… родителям.
Выговорив на одном дыхании эти несколько предложений, Майкл тихо добавил: - Бред какой-то…
И это. как его… давай, как иногда говорит Филипп, «замнем для ясности». Ты же знаешь значение этого выражения?
Глеб попытался улыбнуться и сделал рукой какой-то неопределённый жест. – Вот и я его настолько же понимаю. Майкл улыбнулся в ответ. - Но большего сейчас предложить не могу.
Филипп, все это время молчавший, наконец, сказал: - Пятилетний ребенок с интеллектом Эйнштейна… Это что-то.
- Все, хватит рефлексий. Не время и не место. Майкл снова вернулся в свое обычное состояние. По крайней мере, попытался вернуться. - Первый вопрос. Сколько у нас времени? Подлетное время ракет тебе известно? Что за ракеты? И что за космический корабль?