На этот раз Филипп молчал долго. Никто, даже Глеб ни сказали ни слова, пока он принимал какое-то решение.
- Наверное, ты прав. Почему-то эти слова Филипп произнес очень тихо. Но их все услышали. - Но ведь это же утопия. Вот так, сразу, переделать весь мир.
- Согласен, утопия. Но у этой утопии есть одно единственное отличие. Судя по всему, они хотят изменить этот мир не для себя. Для нас. И они осознанно приняли на себя роль «врага». Технологически превосходящего, но обладающего человеческой логикой. Врага, наличие которого, способно, по их мнению, сплотить человечество.
- Но почему именно «врага»? Неужели нет другого пути? – Ирен, тоже пораженная такими выводами, не выдержала.
Майкл, с улыбкой посмотрев на нее, устало произнес: — Это особенность нашего вида. Нам только плохо всем одинаково, хорошо для каждого по-разному. Это дети абсолютно верно поняли. А раз нет другого общего врага, они предложили себя на эту роль. А то, что из них его сделают – так это «к гадалке не ходи». Правильно сказал, Филипп?
Филипп, просто махнул рукой. Совершенно не настроенный анализировать произношение своих «летучих фраз» Майклом.
- Через некоторое время все мировые СМИ начнут придумывать страшилки, одну другой круче, про 25 детей экспериментов, «перешедших на сторону зла». Ведь они замахнулись на «жизнеустройство» миллионов, если не сказать миллиардов людей. У нас две трети планеты так или иначе или служило в войсках или держало в руках оружие. И это наиболее распространённый способ решения мировых проблем и споров. И пусть теперь это не глобальные войны, а локальные конфликты, но смысл остается тем же.
За все прошедшее время Глеб ни проронил ни слова. И это лучше всего подтверждало правильность выводов Майкла.
- А раз так, какой смысл сейчас нервничать и переживать. Майк снова взял в руки бутылку — Это «их» решение. «Их» выбор. Ни повлиять, ни помочь чем-либо мы не в состоянии. Нам остается только наблюдать, к чему это все приведет.
- Позиция фаталиста. Филипп задумчиво вертел в руке пустой стакан. Но голос прозвучал очень зло.
- Как вам будет угодно. А по тебе, лучше сейчас заламывать руки и биться головой о стену? И почему у людей так силен стереотип, что только такая нервная реакция на происходящее самая верная? Майкл, повернулся к Ирену. - А Вам тоже так кажется?
Ирен, несколько секунд переводя взгляд с Майкла на Филиппа, неожиданно обратилась к Глебу: -
- Ну и где же ваше «все понимание»? Если я ничего не напутала, сегодня вы «наградили» их обоих… Ирен кивнула в сторону Майкла и Филиппа: - Сначала ролью родителей, ответственных за вас и ваше мировоззрение, потом практически поставили перед фактом вашего противостояния со всем миром. А в завершение, заставили их смириться с мыслью, что они ничего изменить не могут. Вам не кажется, что это слишком для любого человека, а у тем более для того, кого вы считаете своими родителями?
Пока Филипп и Майкл, удивленно, обменивались взглядами, пораженные таким неожиданным поворотом событий, да еще и с этой стороны, Глеб ответил: - Вы правы, Ирен. Но мы не нашли другого решения. Если честно, то мы не предполагали, что Майкл так быстро выстроит всю цепочку событий и наших намерений. Видимо, наши знания в области человеческой психологии не совершенны.
- Так они никогда не будут совершенны. 99 процентов людей сами себя не знают. А вы, проанализировав себя в потоке, почему-то решили, что знаете все и о всех. Что им нужно, куда им стремиться, как реагировать. Ирен, неожиданно для себя, перехватила нить разговора. – Да еще и вовлекая в свои игры, как вы говорите, близких вам людей. Вы подумали за всех, а о них? Им то, что теперь делать?
Видимо, Глеб с друзьями, был совершенно не готов к такой постановке вопроса. Чувство растерянности явно читалось на его лице. Несколько раз, попытавшись возразить, он, похоже, выключил микрофон и о чем-то говорил в сторону от камеры.
- Ну, вот и полный комплект! Что, Глеб, получил от мамы? Майкл улыбался так, будто бы получил нобелевскую премию. – А как-то не по-людски, два папы есть, а мамы нет. Вам там теперь еще и ее нужно будет убедить. С ее логикой.