Так они и продирались через подлесок - мучительно напрягающий извилины в поисках выхода из ситуации Василий и на автомате переставляющий запинающиеся ноги зомбообразный Виктор Борисович. Чужих голосов и лая не было слышно уже минут десять - но это вовсе не значило, что опасность миновала. Немецкие ягд-команды были противником коварным, умели подкрадываться незаметно и появляться как из-под земли - и потому Василий не снижал темп ни на минуту, пытаясь выйти из зоны облавы.
Ещё одна мысль пришла ему в голову. Вот предположим доберутся они паче чаяния до своих - а что они этим своим говорить-то будут? Василий представил, как он рассказывает замотанному жизнью дивизионному особисту, что он, красноармеец Горяев, побывал в XXI веке, где нет ни Советского Союза, ни диктатуры пролетариата, а есть власть капиталистов и помещиков ... и приволок из XXI века тамошнего обитателя, да не просто обитателя, а собственного родного внучка ... а сейчас их с внучком надо срочно доставить прямиком к товарищу Сталину, чтобы они научили товарища Сталина, как победить Гитлера ...
Представив продолжение такого разговора, Василий благоразумно решил, что он пожалуй вообще ничего говорить не будет. Скажет - выходя из окружения встретил штатского, тот попросил доставить до наших, он и доставил, а теперь пора бойцу на фильтрацию - и с ближайшей маршевой ротой на передовую. А внучок с товарищем Сталиным пусть сам договаривается. В конце концов, это его идея была сюда переться. Он умный, институт закончил. Пусть теперь сам разбирается.
Но до своих было сейчас очень далеко, и шансов добраться до них, прямо скажем, было очень немного. Поэтому Василий выкинул из головы рассуждения на эту тему (а голова у него, надо заметить, была очень дисциплинированной - на зависть любому академику или разведчику - и думала исключительно о том, что хозяин ей предлагал) и вернулся к вопросам сиюминутных потребностей.
А что Виктор Борисович? Виктор Борисович тем временем, как ни странно, активно приходил в себя - видимо сработало то, что у спортсменов называется «второе дыхание». Сперва в его сумрачное сознание стали проникать естественные раздражители внешнего мира - птичий щебет, хруст почерневшего снега под ногами, болевые сигналы от мокрых натруженных ног. И уже после этого пошли мысли и эмоции. Преобладающей эмоцией Виктора Борисовича был стыд. Стыд от собственной слабости. Стыд от тех позорных идей, что приходили ему в голову в последние часы. Дед вон - идёт и идёт себе. Ну да, дед конечно помоложе его (крышак съехать может - дед моложе внука!), но тоже ведь не юноша совсем. И кормлен совсем не так, как он, Виктор Борисович. И штангу в дорогом фитнес-клубе с кондиционером и персональным тренером дед не тягал А вот гляди-ка, всё ему нипочём, и ничего он не боится. А Виктор Борисович что же - малахольный какой? Чмо что ли какое? От этих мыслей росла внутри Виктора Борисовича злость на самого себя, и от той злости чётче становилась его походка, и шире шаг, и прямее натруженная рюкзаком спина.
Глава 12. Последний бой.
Вот так, погружённые оба в свои мысли и страхи, дед с внуком выбрались из кустов на очередную лесную прогалину. И оба, не сговариваясь, застыли на месте. Потому что на середине прогалины прямо из земли под углом 45 градусов торчало НЕЧТО. Какая-то конструкция неопределённых очертаний и неопределённого цвета.
«Дед, это что?» - шёпотом вопросил Виктор Борисович, выглядывая из-за плеча Василия. - «Самолёт это. Наш. Сбитый» - так же шёпотом ответил дед.
Ответил - и зашагал туда, в сторону торчащей из земли конструкции. Виктор Борисович, секунду помедлив, рванул за дедом.
По пути разглядел, что действительно наш - на сохранившемся целым хвосте алела родная красная звезда. А подойдя совсем близко - увидел всё остальное.
Прямо у земли, в открытой всем ветрам кабине, уткнулся носом в панель приборов висящий на ремнях кулёчек в кожанке. Висел неподвижно, и лишь апрельский ветерок шевелил короткие белокурые волосы на почему-то бесшлемной голове.
«Осподя, мальчишка ведь совсем! Как Андрюшка мой!» - сдавленным голосом просипел дед. «И как мой Дениска» - вспомнил своего оставшегося в XXI веке такого самоуверенного и самостоятельного, но при этом такого молодого и глупого отпрыска Виктор Борисович.
«Недавно видать сбили. Слыш-ко как гарью воняет» - дед, как обычно, скинул с головы свой жуткий треух и закрестился, забормотал скороговоркой молитву.