Через десять минут Гоша припарковал свой автомобиль у красивого здания. Пятиэтажный дом в зелёном районе Москвы с видом на парк. Сколько стоит здесь квадратный метр, даже думать не хочется.
Как истинный джентльмен, шеф обогнул машину и, пока я разинув рот изучала дом, открыл дверь, помогая выйти. К моему удивлению, автомобиль Истомина остановился неподалёку. Не мог же он сюда приехать к какой-нибудь своей фифе. Ну разве что по вечерам он подрабатывает в эскорте и приехал к клиентке. С его внешностью он мог бы сделать неплохую карьеру в этом грязном бизнесе. Эта мысль вызвала усмешку.
Вздрагиваю, когда его машина с рыком двигателя трогается с места. И моргаю, хлопая ресницами, как глупая кукла.
Что это было?
– Однако, ревнивый у тебя друг, – хмуро замечает Стрелец, ведя меня в сторону подъезда с красивыми стеклянными дверями.
Забирает у представительного дядечки, работающего здесь консьержа, ключи.
– Да нет, он… – запинаюсь, не зная, какое подобрать слово.
– Собственник? – предлагает Гоша.
Кусаю задумчиво губы.
– Да нет, я же ему не принадлежу. Он вообще не верит, что ребёнок его, – признаюсь, стараясь не смотреть в лицо старому другу.
Но, когда мы оказываемся в зеркальном лифте, до меня доходит, что мое лицо ему видно со всех сторон.
– Вот как, – произносит, растягивая слова.
– Понимаю, как это выглядит, но, если честно, мне совсем не хочется оправдываться, – обхватываю себя за плечи.
– Ты и не должна оправдываться. Мы все взрослые люди, Эль.
Гоша – океан спокойствия и выдержки.
Отворяет дверь шикарной квартиры. С новым ремонтом. Девственно-чистой. Пахнущей кондиционером для белья.
– Я планировал сюда переехать на днях, но не буду спешить. Живи сколько хочешь. Мы не забрали у твоего… Человека прямоходящего вещи. Тут кое-что есть из моих. Тебе, конечно, не по размеру, – Гоша приценивается к моей фигуре, словно представляя, как я буду выглядеть в его майке.
И я очень стараюсь не покраснеть.
Он рассказывает, что на первом этаже открыты магазинчики, а ещё ресторан. И он закажет мне ужин.
А я слушаю его вполуха, ощущая дикую усталость. И кажется, он понимает по моим воспалённым глазам, что единственное, о чём я мечтаю, – поспать. И всё же, чмокнув в щеку, уходит.
А я медленно сползаю по стенке на пол. Не знаю, что это, должно быть, буйство гормонов. Но мне вдруг становится до бесконечности одиноко и страшно. Внутри расползается темнота, и кажется, её никак не вытравить из груди. Она паучьими лапками сковывает сердце. До почти физической боли.
Слезы текут по щекам рекой. И я реву, обхватив коленки.
Ну почему, почему у меня всё не могло получиться правильно? Почему я не встретила мужчину, который бы за мной красиво ухаживал? Дарил цветы и конфеты. А потом попросил руки и сердца. Чем я хуже других?
Отревевшись, поднимаюсь, пытаясь отыскать ванную комнату. Что удается не сразу. Из зеркала на меня смотрит зарёванная девица с красным носом. Тоже мне роковуха. Вода немного сняла напряжение. Смыла нахлынувшую тоску, оставив после себя запах геля для душа.
Вздрагиваю, когда раздаётся вибрация сотового. И пока заворачивалась в махровый халат, прочитала имя адресата.
Истомин. Брови взлетают вверх.
«Завтра мы серьёзно поговорим».
Вот те на.
Что же ответить?
Бреду в кухню. Радуюсь, найдя там пакетики чая. И залив в кружку кипятка, удобно устраиваюсь в мягком, обволакивающем кресле.
Набираю одно сообщение за другим. Раздражаюсь оттого, что он наверняка видит, как долго я печатаю. И удаляю.
«Думаешь? А мне кажется, нам лучше встретиться через месяц на приёме у врача. Когда будем узнавать, отец ли ты».
В отличие от моего, его ответ приходит мгновенно:
«Остроумно. Увидимся завтра».
Упрямо жму на кнопки:
«Нет».
«Не спорь. Будет так, как я сказал».