Я слегка веду плечом.
— Болит. У меня вообще много чего болит. Я уже и не замечаю даже. Потому что всё терпеть можно, но именно головные боли иногда невыносимые.
— Анализы проходят повторную проверку, но я должен отправить вас на рентген и МРТ.
Я запахиваю халат.
— Нужно будет поехать в клинику? — чувствую как бледнею от мысли, что скоро могу нарваться на своего мужа.
— Да. Но не в мою.
Сергей организовал всё в другой клинике. Мне пришлось уточнить, не может ли там быть знакомых Богдана и так далее. Перечислила несколько имён, на каждое мужчина ответил отрицательно. И кто же знал, что подобные связи мужа однажды сыграют против меня и превратят меня в параноика?
Через несколько часов я прохожу все обследования. И напоследок едва не падаю в обморок от сильной головной боли.
— Богдан был уверен, что я притворяюсь, — поднимаю взгляд на Сергея, что сидит рядом, когда мне становится лучше. — Поэтому за всё время он не сделал для меня столько, сколько вы за этот день.
— Быть уверенным мало, чтобы не проверить все возможные варианты. У вас хорошие анализы по многим пунктам. Потому что проблема в позвоночнике. Я думаю, большую часть приступов вызывает смещение дисков, вот тут, — он осторожно касается моей спины, я вздрагиваю. — Головные боли у вас столь сильные, что на меньший дискомфорт вы не обратили внимания.
— Значит…
— Значит, мы скоро избавимся от них. Я прописал вам препараты и пока что специальный массаж. Две недели наблюдаемся и отдыхаем. Нервы тоже нужно лечить. Оксана, влияет всё, вы должны заботиться о себе.
Я несмело киваю.
— Боюсь, что мой муж найдёт какую-то лазейку и запишет меня в сумасшедшие. Хотя, я даже не этого на самом деле боюсь…
— А чего тогда?
— Того, — всхлипываю, — что он прав. Я ведь и правда… правда пыталась спрыгнуть с моста. И мне давно плохо. И это никак не менялось… Что если это не изменится никогда?
Замечаю, что у меня дрожат пальцы.
Сергей накрывает мою прохладную ладонь своей тёплой.
— Я, конечно, не психиатр, но думаю, что такой поступок объясним. Учитывая то, что вы пережили, депрессию, головные боли и ситуацию, что стала спусковым крючком… Это объяснимо. А поступки сумасшедших объяснить нельзя. Я, например, совершенно не понимаю вашего мужа.
Я слабо улыбаюсь.
— Мне казалось, всё было в порядке. Теперь уже не знаю, была ли я права в этом хоть когда-нибудь… Но что теперь об этом? Я не знаю, как вас благодарить… И не могу придумать, как сделать это прямо сейчас. Вы ведь тратите своё время. И деньги тоже. Могли бы сдавать квартиру. И рискуете… Кто знает, на что способен мой муж?
Взгляд Сергея становится твёрдым и даже холодным.
— А разве можно поступить иначе? Я не понимаю, каким человеком нужно быть, чтобы так поступать со своей женой.
Мне становится легче. Даже почти хорошо.
Мы всё ещё в больнице, скоро Сергей отвезёт меня в свою квартиру. Там можно будет отдохнуть, осознать этот просвет впереди.
Доктору звонят, он отвечает:
— Да, дорогая?
Я сдерживаюсь, чтобы не перевести на него растерянный взгляд. Разумеется, нет ничего удивительного в том, что он женат. Просто как-то это не успело прийти в мою больную голову до сих пор.
Впрочем, разве это должно что-то изменить?
Глава 22. Оксана
— Мне нужно забрать документы. Подождёте здесь? — Сергей мягко улыбается, я киваю. Конечно, не совсем ведь беспомощная.
— Давайте на «ты», раз уж всё так…
— Как? — усмехается он по-доброму. — Вы моя пациентка, вот и всё.
— Если бы так оно было…
— Хорошо, давай на «ты». Ты, — ставит ударение на это новое для нас обращение, — мне ничего не должна. Не переживай.
Он уходит, я ещё несколько мгновений смотрю ему вслед, словно оставленная у магазина собака. Приходится надеяться на помощь чужого человека. Это только добавляет уязвимости.
Я упираюсь затылком в стену и прикрываю тяжёлые веки. Смерть Сая почти что стала для меня концом и моей жизни. Он был желанным ребёнком. Мы думали в какой-то момент о том, чтобы родить второго. Чтобы им было интересно друг с другом, чтобы не было слишком большого разрыва. Но не успели, и это к лучшему.