Я подхожу к ней. И сам не замечаю, как падаю на колени.
— Моя родная, моё солнце… Пожалуйста, не отталкивай меня, — по щекам текут слёзы. — Дай мне второй шанс и я сделаю всё, чтобы ты была счастлива. Чтобы ребёнок был счастлив. Я так люблю тебя. Я люблю тебя больше жизни… Я не знаю, что со мной твориться. Я не знаю… Прости меня. Оксана, мне так плохо. Ты веришь? Хочешь… Ну хочешь… я пойду в больницу? Я готов лечиться… Я хочу стать лучше. Я был не прав. Я идиот… Я заслужил всё… Но, пожалуйста… Ты — всё. Я этого всегда знал, но в какой-то момент просто забыл… Моя родная, любовь моя… — поднимаю на неё мутный взгляд. Я раскрылся, я чувствую себя таким уязвимым и униженным, но мне это нужно больше всего на свете. Мне так нужно её прощение. — Оксана… Ты нужна мне. Не бросай меня. У меня никого нет, кроме тебя…
Жена запускает пальцы в мои волосы.
И я млею.
И тело наполняется теплом и светом.
Глава 57. Оксана
Когда я запускаю руку в его взъерошенные, взмокшие от эмоций волосы, я уже знаю, что делать дальше.
Всё-таки я была права насчёт моего мужа.
Раньше даже не предполагала, что он способен на что-то подобное.
Теперь мозг просто рассчитывает сухие предположения о том, что будет дальше. Он извинялся, он, что называется, падал ниц передо мной в квартире моей матери. Пусть эти извинения и были всё равно, что удары. Своё «добро» муж причинял силой. Он выглядел раздавленным, но я понимала, что это ненадолго. Если Дамир тот, кем я его теперь считаю, он обязательно после пролитых слёз скопит достаточно яда, чтобы взорваться и попытаться мне навредить.
Конечно же, так и случилось.
Я только не думала, что всё произойдёт так быстро.
Я только раскачиваюсь, мне всё ещё и физически и морально тяжело делать хоть какие-то шаги. Ещё бы — после стольких месяцев застоя.
Мой же муж другой. Совсем другой. Он немного побился башкой об стену, поднялся, отряхнулся — и снова готов в бой.
Кто же виноват, что его цель теперь — это я.
Как-то нашёл меня, застал врасплох, едва не убил.
Теперь он растроган и почти что благоговейно счастлив. Мне пришлось рассказать ему правду о ребёнке. Если этот ребёнок до сих пор цел…
Я не хотела умирать. Больше не хотела.
Я глажу его по голове. Дамир льнёт ко мне, словно щенок. Словно ребёнок, обиженный и расстроенный, ищет защиту и поддержку в матери.
Я могла бы прогнать его. О, почти уверена, что Дамир бы ушёл. Слишком боялся бы навредить мне и ребёнку. Зачем теперь насиловать меня и бить головой о стену, если у нас уже есть то, что не позволит мне исчезнуть из его жизни? Конечно же, этот ужасный мужчина счастлив. Он обрёл рычаг контроля. И совсем скоро до него это дойдёт.
Он бы мог уйти, но вскоре снова бы стал злиться, следить за мной, выкручивать реальность в свою пользу.
Я бы отпустила его. Отпустила бы своего главного врага на волю. И он бы наблюдал за мной тысячью жадных глаз, куда бы я не пошла…
Просто не успела бы исчезнуть из его жизни. Дамир стремительный. Мне иногда трудно даже дышать.
С моими болячками, с моим ребёнком, с тем, как муж хорошо меня выучил… Я не могу сбежать бездумно в никуда.
Слишком быстро он меня вернёт.
Ещё и запихнёт в клинику и отберёт малыша.
Я этого не допущу.
Поэтому позволяю ему прижиматься к моим ногам. Пускать слюни на колени. Целовать кожу. Мне противно, я содрагаюсь, но держусь. Ради ребёнка и не такое можно вытерпеть.
Знаю, единственный выход сейчас — подыграть ему. Держать врага близко, контролировать его. Продумать всё лучше, выиграть для себя больше времени.
От того, что ещё какое-то время придётся терпеть его рядом с собой, становится тошно. Но я справлюсь. Он не станет лезть ко мне, не станет рисковать ребёнком. Надеюсь, не настолько он выжил из ума… Придётся только терпеть прикосновения. Придётся улыбаться. Придётся целовать его.
В тот момент, когда он окончательно мне поверит, я просто исчезну.
Мне уже будет — куда и как.
Я знаю, он не умеет просчитывать даже на два шага вперёд. Иначе мне не удалось бы получить свои документы.