Сара сказала им пару слов, но не помнила, что именно вырвалось из ее рта, потому что ей было сложно принять волну благодарности. А потом она поняла, что должна уйти прежде, чем ее предаст выдержка.
И перед уходом Сара также поняла, что прощается с ними навсегда, а не говорит «до встречи». Но уточнять она не станет. Это был момент всеобщего счастья, незачем омрачать его. К тому же, вряд ли они будут скучать по ней, и нет, она не впадает в депрессию. Такова реальность, она здесь – чужая, в то время как они друг для друга – семья.
Выйдя в коридор, Сара помедлила возле двери в палату Нэйта. Он останется в учебном центре, пока не будет решен вопрос с жильем, и это к лучшему. Она переживала, что парень не захочет покидать четыре стены, в которых он жил с момента появления в этом комплексе. И она его прекрасно понимала. Нэйта держали в тесной клетке лаборатории всю его жизнь. Его нынешняя комната в какой–то степени воспроизводила тот опыт. Но ему придется расширять горизонты.
– Можешь войти, – раздался его голос из–за двери.
Она открыла дверь.
– Как ты узнал, что это я?
Нэйт прикоснулся к своему носу.
– Хороший нюх.
Сара подошла к кровати и взяла Нэйта за руку. Она погладила его большую ладонь, опасаясь, что он все еще остался тем мальчиком, которого она увидела в той клетке.
– Все будет нормально, – сказал он ей.
– Братство позаботится о тебе. – Она совсем недавно узнала, как они называют себя. – Ты не будешь один.
– Жаль, ты не можешь остаться.
– Мне тоже.
Следующее, что Сара осознала – как она обнимает его.
– Я боюсь, – сказал Нэйт хрипло. – Я не знаю, как вести себя в этом мире...
– Ты среди друзей. – Отстранившись, она положила руку на его плечо. – И ты сильнее, чем думаешь. Поверь мне.
Они замолчали, предавшись слезам. А потом Саре не оставалось ничего, кроме как обнять Нэйта еще раз напоследок и уйти.
В коридоре Сара мгновение собиралась с силами, вспоминая фразу о дружбе: одни люди приходят в твою жизнь на короткий промежуток времени, другие – с определенной целью. Но была и третья группа – друзья до гробовой доски, вне времени и без корысти.
Мёрдер вышел из их комнаты.
Он снова оделся в хирургическую форму – как и она – и тонкая ткань нисколько не скрывала его мускулистого сложения, высокого роста... сильных плеч и мощных бедер. Она все еще не привыкала к его коротким волосам, но все равно считала красивым как никогда.
– Привет, – сказал он тихо. Словно они не расстались всего двадцать минут назад.
– Привет.
Они открыли рты одновременно, но не проронили ни слова. А потом открылась дверь в палату Джона, и в коридор вышел Тормент, закрывая панель за собой.
Мёрдер вскинул руки.
– Господи, да ухожу я уже, и ее забираю с собой, как ты и хотел, поэтому будь добр, держись подальше, пока мы не сядем в машину и...
Брат уверенно зашагал в их сторон, и Сара отступила назад, собираясь позвать медперсонал, когда начнется драка.
Черт, не на такой ноте она хотела покинуть это место.
Тор шел на них, словно танк, и Мёрдер принял боевую стойку. В голове не укладывалось, что после последних суток Брат наедет на него... особенно при Саре, возле палаты Джона, который, очевидно, исцелялся от инфекции, перед комнатой Нэйта...
Мощные руки обхватили его не в удушающем захвате. Не прижали его к бетонной стене. Это движение не вылилось в удар.
Тор обнял его, прижимая к своему телу, которое дрожало так сильно, что было удивительно, как мужчина еще стоял на ногах.
– Мой сын... – хрипло выдохнул Брат. – Дражайшая Дева в Забвении... ты спас моего сына.
От запаха его слез казалось, словно они попали на морской берег, и Тор уронил голову на плечо Мёрдера, не скрывая рыданий.
Мёрдер медленно поднял руки и положил их на спину мужчины. Он не обнимал Тора, а придерживал его, не давая упасть.
– С твоим сыном все в порядке, – прошептал Мёрдер. – С ним все будет в порядке...
Облегчение Тора, которое вышло из него со слезами, было настолько огромным, что не описать. И невозможно ставить под сомнение его искренность. Мёрдер терпеливо отнесся к проявлению эмоций. Хотя в последнее время они часто сталкивались с Тором лбами, Брату нужно было дать передышку.
В конце концов, Тор отстранился. Отступил. Вытер лицо.
Когда он посмотрел на Мёрдера, то выглядел на тысячу лет.
– Я потерял одного ребенка. Я потерял... сына. – Его голос сорвался. – Я бы не выдержал, лишившись другого. Я знаю, что Джон – сын Дариуса, но в моем сердце он мне родной.