– Доктор Уоткинс, где вы были?
Когда подул холодный ветер, уши обожгло холодом. А, может, в ней говорила тревожность.
– Нигде.
– Значит, для вас это в порядке вещей – не отвечать на звонки федеральных агентов? Когда руководителя компании, в которой вы работали, нашли мертвым?
– Раньше такого не было. В смысле, мне не звонили федералы.
– Как насчет того, чтобы войти в лабораторию вместе? Вы ответите на пару моих вопросов, тем самым позволите этому «Уберу» заняться дальнейшим извозом, а не стоянием на парковке.
– Это задержание?
– Будь это арест, вы бы сидели в наручниках на заднем сидении моего автомобиля.
– Спецагент Манфред, а вы умеете расположить к себе человека. Вам уже говорили об этом?
– Бывшая жена. Десять лет подряд.
Сев на пассажирское сиденье в машину Спецагента Манфреда, не имеющую никаких обозначений, Сара не могла не податься вперед, когда они завернули за угол, и перед ней показались невысокие здания «БиоМеда» без окон. Учитывая выпавший снег, белые стены и серая крыша сливались с ландшафтом. Что выделялось? Машины ФБР и других правоохранительных органов возле входа, припаркованные без должного уважения к желтой разметке и направляющим стрелкам.
Манфред остановился наискось к тонированному внедорожнику, поставил машину на «паркинг» и заглушил двигатель.
– Это ваша машина вон там, верно?
Сара выглянула в пассажирское окно. Где она ее и оставила. Боже, учитывая все произошедшее, она ожидала обнаружить свою машину перевернутой, со свернутыми колесами и дымом из–под капота.
– Да.
– Давно она там стоит. Посмотрите на снег на крыше.
Она подумала о дорожке к своему дому, которую также припорошило снегом.
– Да.
– Ответьте на один вопрос. Если вы приехали сюда в воскресенье вечером поработать и оставили здесь свою машину, как вы добиралась назад? Вы же не решили прогуляться до своего дома. Девять миль – приличное расстояние. Вечером. В такую погоду.
Повернувшись лицом к федеральному агенту, Сара поразилась своему спокойствию. С другой стороны, у нее в жизни ничего не осталось, поэтому ее уже ничто не в силах впечатлить, даже угроза арестом.
– Не хотите войти? – предложила она. – Здесь холодно.
– Конечно. – Ответил он сухим тоном. – Ненавижу, когда меня обвиняют в незаконном задержании.
Они встретились у переднего бампера и вместе направились ко входу. Дверь охранял член полиции штата Нью–Йорк, и Манфред показал ему свое удостоверение.
– У меня свидетель, – заявил Манфред. – Мы осмотрим место.
– Да, сэр. Проходите, сэр.
Сара пересекла вестибюль, но не стала заходить в холл. Вместо этого она подошла к фотографиям Крайтена. Смотря на его портрет, она вспомнила, как он попал под контроль Мёрдера, сперва мужчина оказался сопротивление... но потом уступил чужой воле.
– Он действительно умер? – пробормотала она.
– Хотите взглянуть на фотографии?
Покачав головой, Сара вспомнила ту ночь: как вышла из засекреченной лаборатории с Нэйтом; встретила Мёрдера, Хекс и Джона. Как они совершили побег, доведя Крайтена до погрузочной площадки. Как использовали джип Крайтена, чтобы...
– Доктор Уоткинс? Вы со мной?
Она повернулась к агенту.
– Кому сейчас принадлежит компания?
– Никому. Крайтен закрыл ее за день до самоубийства. Вы разве не работали здесь в это время?
Огонек в его взгляде подсказал Саре, что стоит быть внимательней со словами.
– Вы проводите меня к моей лаборатории?
– Конечно. – Опять сухой тон. – С удовольствием.
Они прошли по коридору, минуя отделы за перегородками из мутного стекла и закрытыми дверьми. Время от времени они встречали полицейского или другого агента. Сара смотрела впереди себя.
Когда они добрались до ее лаборатории, Сара остановилась. Посмотрела на мужчину.
– Мне использовать свой пропуск для входа?
Он сдержанно улыбнулся. И широко распахнул дверь.
– Все системы отключены.
Заходя внутрь вслед за ним, Сара тут же застыла. Рабочая зона не изменилась, те же квадратные кабинки с рабочими столами и стульями, корзинами на полу.
Но все компьютеры исчезли.
– Мои фотографии в этом ящике, – сказала она, подходя к указанному месту. – Я могу их забрать?
– Конечно.
Она положила рюкзак. Расстегнула его. Достала фотографии. Поняла, что не может смотреть на них с Герри. До этого дня она никогда не замечала тот факт, что все они были сняты в университетские годы.
После переезда в Итаку ни одной совместной фотографии.
– Что ж, расскажите, чем занимались здесь в воскресенье? – Манфред сел на один из пустых столов. – И не стесняйтесь подробностей. Люблю головоломки.