Именно так он и догадался, что были и другие узники.
И был прав.
– Я не знала, что в лаборатории были другие. – Хекс прокашлялась. – Когда я была там, они держали меня в одиночестве, вероятно потому, что я нападала на них каждый раз, когда они приходили ко мне.
Мёрдер закрыл глаза и покачал головой.
– Этого не должно было случиться. Ни с тобой, ни с кем–либо еще.
– Я не виню тебя за то, что ты сторонишься меня. Одного не могу понять, зачем ты сказал Братству, что это ты поджег лабораторию?
– Сейчас это имеет значение?
– Да. Я только сегодня вечером это поняла. Что они обвиняют во всем тебя. Сначала в том пожаре, а затем в бойне во второй лаборатории.
Мёрдер пожал плечами.
– К тому времени, когда Братья связали воедино то, что сделала ты и все мои ошибки, это была лишь капля в море. Я решил, что тебе ни к чему новые проблемы, и видит Бог, я и так был по уши в дерьме.
– Они знают обо мне. Знают, кто я.
– Я понял это. Хорошо, что они приняли тебя…
– Теперь я замужем.
– Мои поздравления, – услышал он свой голос.
– Он – хороший парень.
В его интересах быть таким, подумал Мёрдер. Или я убью его голыми руками.
Когда Хекс ничего больше не сказала, он ждал, что в его груди вспыхнет чувство ревности и одержимости. Что–то действительно зажглось, глубоко внутри, но это чувство было слишком тихим, чтобы Мёрдер мог его идентифицировать. Одно он знал точно – это не реакция связанного мужчины.
– Я пришел сюда не для того, чтобы создавать вам проблемы, – сказал Мёрдер. – Я здесь действительно из–за этой женщины.
– Если тебе нужна моя помощь, в любое время. – Хекс перевела взгляд на хижину. – Я в долгу перед ней, хотя мы и незнакомы.
Мёрдер не собирался этого делать, но руки сами потянулись к ней без единой мысли… и следующее, что он осознал – Хекс была в его руках, они обняли друг друга, и невидимые ветра их боли и страданий кружили вокруг, словно превращая их в центр урагана.
Это он хотел сделать в ночь пожара, но ему не хватило нервов.
– Мне тоже очень жаль, – произнес Мёрдер поверх ее головы.
– За что ты извиняешься? – спросила она.
– За все.
Джон Мэтью стоял c подветренной стороны от Хекс и Мёрдера, обнимающихся в тени сосновых деревьев.
Злобное мычание зародилось в его горле, оно звучало низко и опасно даже для его собственных ушей. А потом вышло так, что его ладони каким–то образом нашли оба кинжала и вытащили их из нагрудной кобуры.
Только треск сломанной ветки за спиной не дал ему броситься на поле и напасть на бывшего Брата.
Джон обернулся – позади стоял Тор.
– Черт возьми, Джон. Какого хрена ты тут делаешь?
Джон мог только дышать. Ярость связанного мужчины в нем была настолько доминирующей, что инстинкт атаковать и защищать полностью захватил его разум. Или, по крайней мере, большую его часть. Но что–то все же напомнило ему, что он не хотел причинять боль своему приемному отцу.
– Сын, – сказал Тор, – не делай этого, слышишь? Не делай этого.
Образ Хекс, стоявшей рядом с другим мужчиной, ее бывшим возлюбленным, Братом, как бензин подогрел его гнев. И Тор, должно быть, знал, что он собирался сделать, потому что мужчина схватил Джона за правое плечо…
Прямо за рану от укуса.
Если бы у Джона был голос, он бы выругался так громко, чтобы снег обрушился на них с небес.
Тело прошила адская боль, настолько сильная, что, вероятно, только она смогла заглушить в нем инстинкт связанного мужчины. Сделав шаг вперед, он временно ослеп и повалился на Тора, который поймал его прежде, чем тот упал на землю.
– Ты ранен? Джон!
Тор перевернул его и положил на землю, и пока нервная система Джона боролась с пронзающей его сенсорной нагрузкой, она понял, что кинжалы из его рук забрали, и над ним нависло лицо Брата.
– Поговори со мной, сынок. Что происходит?
Дергаными движениями он шарил в области своего плеча, пытаясь оттолкнуть руки Брата от того, что его убивало…
Так, выбор слов совершенно неудачен.
Быстрым рывком Тор распахнул его кожаную куртку.
– Крови нет. – Брат вынул телефон и включил фонарик. – Дай я сниму рубашку...
Как бы ни был изнурен Джон, он понял, когда именно Тор увидел укус под лямками его майки. Лицо Брата застыло на мгновенье, но потом к нему вернулось самообладание. На самом деле он потерял концентрацию лишь на долю секунды.
Когда Тор взял себя в руки, его голос был ложно ровным.
– Когда произошла эта травма и почему ты никому не сказал?