Мальчик улыбнулся.
– «Вот тебе крест и чтоб мне сдохнуть»?
Джон коснулся пальцем глаза.
– «Коль соврал тебе сейчас, получу я пальцем в глаз»?
Джон снова сломал пальцы в форме буквы «О».
Мальчик стал серьёзным.
– Я знал, что моя мамэн умерла. В последнюю ночь я спал в клетке и внезапно почувствовал, что кто–то будит меня. Я сел... и казалось, что она сидела рядом со мной, как это бывало раньше, бок о бок. Мне сильно не хватало ее. А потом она словно ушла. Она будто пришла ко мне по пути в Забвение.
Джон кивнул и положил руку на сердце, потирая грудину.
– Спасибо. Я ценю это. – Когда Джон снова кивнул, мальчик глубоко вздохнул. – Я рассказал доктору, как прошел последний месяц. Люди в лаборатории были в восторге от того, в каком беспорядке были результаты моих анализов. Моя мамэн, она говорила, что если я проживу достаточно долго, то нужно караулить признаки скорого превращения. Она также говорила, что я должен вырваться из лаборатории до этого момента. Люди не знают, как помочь мне пережить превращение.
Джон покачал головой, потом показал свои часы и, постучав по циферблату, указал жестом на мальчика.
– Сколько мне лет? Лет двадцать. Ну, мне так кажется. Порой я думаю, что мог сбиться со счета. У меня в голове бардак. Моя мамэн, она говорила, что превращение наступит в двадцать пять, но из–за стресса может сдвинуться как в большую, так и в меньшую сторону.
Джон слушал парня, понимая, что был один плюс в его немоте – это позволяло окружающим выговориться и открыться. И чем больше мальчик рассказывал ему, тем сильнее Джон погружался в собственное прошлое, когда был маленьким зачуханным подростком, жившим в крысиной дыре. Тогда он звонил на горячую линию для самоубийц, моля Бога о том, чтобы именно Мэри взяла трубку.
Он был таким же потерянным, как и этот мальчик.
И, как и Джона, его нашли как раз вовремя.
Господи, его тошнило при одной мысли, что могло произойти с мальчиком, если бы его не спасли этой ночью... потому что он был прав. Люди не смогли бы привести к нему женщину вампирской расы... черт, наверное, они даже не знали о такой необходимости. А если бы Нэйт вступил в превращение, не имея доступ к крови противоположного пола, то он умер бы. Сто процентов.
К несчастью, порой претрансы все равно погибали. Даже если своевременно получали помощь.
Когда в груди Джона зародилась тревога, он окинул взглядом гостиную их убежища. По неясной причине он не хотел, чтобы это произошло с этим претрансом.
Забавно, как что–то общее может очень быстро породнить тебя с абсолютным незнакомцем.
– Ты боялся во время превращения? – спросил мальчик.
Джон кивнул. А потом указал на себя и поднял два пальца вверх.
– Ты справился. Стал большим и здоровым.
Когда Джон снова кивнул, мальчик вздохнул.
– Думаешь, они позволят человеческой женщине остаться со мной? И большому парню?
Джон кивнул, хотя не знал, что будет дальше. Но, да ладно, Братство же даст мальчику передышку? Он был близок к превращению. Джон чувствовал это.
– Я просто... – Его глаза заблестели от слез. – Я просто очень долго был один, и мне очень страшно.
Джон указал на мальчика. Потом ткнул себя в центр груди. Затем поднял верхнюю губу и постучал пальцем по клыку. А затем провел ребром ладони по шее, будто перерезая себе горло.
– Ты тоже был один? В человеческом мире?
Джон мрачно кивнул.
– Правда? Я думал, что один такой. – Мальчик сделал глубокий вдох. – Понимать это – вроде как облегчение.
Когда Джон снова кивнул, мальчик повеселел.
– Бед обид, но лучше бы нас объединил выигрыш в лотерею.
Они рассмеялись, он вслух, Джон – беззвучно.
Но это не имело значения.
Делая ставку на иммунологию, Сара разыграла единственный имеющийся козырь. Инстинкты подсказывали, что ее время с этой группой на исходе. Они каким–то образом исчезнут с ее радара... но не в смысле жизни и смерти: она не чувствовала от них угрозу своему здоровью. Но эта секретная организация... он не знала какая... обладала ресурсами, талантами и умом, и не собиралась светиться.
Она подумала об охраннике в «БиоМеде». Крайтене. Она не могла объяснить, как солдату удалось контролировать их. И тот факт, что она многое не понимала, подстегивал ее интерес. В ней говорил ученый?
Или животная сущность?
Солдат с красно–черными волосами, стоявший в другой половине кухни, прислонившись к столешнице, смотрел на нее с таким интересом, которым никогда не удостаивались женщины вроде Сары. И нет, она считала себя привлекательной. Но судя по его чуть опущенным векам, неотрывному взгляду, эротическому напряжению в воздухе вокруг его огромного тела... нет, такое внимание чаще оказывали женщинам, выставлявшим свои достоинства напоказ и приглашавшим к сексу.