Никонориха была в доме.
— Ну что? — спросила она. — С легким паром?
— Легким его не назовешь, — сказал Майк сердито. — Ты специально нас мучаешь? Тебе это доставляет удовольствие?
— Большого-то я удовольствия я не испытываю, — улыбнулась Никонориха. — Но смотреть на вас было весело.
— По-моему мнению ты все специально делаешь для того, чтобы мы от тебя быстрее сбежали, — сказал Майк. — И ты очень близка к своей цели.
— Ещё немного потерпите, а потом сбежите, — улыбнулась старушка. — Кстати, как твои ребра?
— Болят, — сказал Майк. — Что с ними сделается? Не такими же способами лечат трещины и переломы. Он пощупал грудь, и смущенно улыбнулся.
— Правда, болит уже не так сильно, но я не думаю, что это от твоих лекарств.
— Ну, если не считать того, что ты полдня дрова рубил, а твой друг воду таскал полными ведрами, — сказала Никонориха. — И если не замечать, что у вас на лице появился здоровый румянец, да и аппетитом вы не страдаете, то мои лекарства, действительно, вам не помогают.
— Не помогают, — сказал Майк. — Это уж точно, сплошное издевательство над больными людьми, а не лекарство. Кстати ты что-то сказала насчет аппетита, поесть-то нам дадут?
— Конечно, — улыбнулась старушка. — Все приготовлено, идите, ешьте.
— Спасибо, — сказал Вик. — Я чувствую себя гораздо более сильным и здоровым, чем был.
— Рано благодаришь, — засмеялась старушка. — Я свое лечение ещё не закончила.
— Да? — сказал Майк. — А я тоже чувствую уже себя гораздо лучше. Может больше не надо?
— Надо, — засмеялась Никонориха. — Я вам рассказывала о новой мази? Так вот пришло время её на вас попробовать. Советую поесть, а то после неё вам не только есть, но и жить не захочется.
Майк с Виком переглянулись, тяжело вздохнули и пошли на кухню. На ужин была та же картошка и травы, молоко и хлеб. Они ели, мрачно разглядывая друг друга.
— Не пора ли бежать отсюда? — спросил Майк. — Она же нас залечит до смерти.
— Боишься? — улыбнулся Вик.
— Можно подумать, что ты нет, — огрызнулся Майк.
— Я побаиваюсь, а не боюсь, — сказал Вик. — И думаю о том, сколько же нужно иметь здоровья, чтобы выдержать ее лечение. Только очень здоровые люди могут у неё лечиться.
— Так оно и есть, — засмеялся Майк. — Но, если сказать правду, я, действительно, чувствую себя лучше. Может, это от хорошего питания, а может, действительно, от её лечения. Легкость какая-то появилась в теле, и сила. Она же права, я на самом деле рубил дрова и даже не чувствовал усталости.
— А я воду носил, — сказал Вик. — А утром думал, что даже встать не смогу.
— Интересно, она, что, на самом деле решила испробовать на нас свою новую мазь, или пошутила? — спросил Майк. — Если я от той мази кричал так, как будто меня режут то, что будет от этой?
— Будешь кричать ещё громче, — предположил Вик. — И я, наверно, тоже.
— Наверно, — вздохнул Майк. — Что-то и есть уже не хочется. Как ты думаешь, она ещё долго будет над нами издеваться?
— Она же сказала, что через неделю ты будешь, как новенький, — сказал Вик. — А прошло всего три дня.
— Мне казалось, что уже четыре, — вздохнул Майк. — Ладно, сейчас соберусь с духом и скажу ей, что я уже здоров.
— Ты уже ей это говорил, — улыбнулся Вик. — Но мне кажется, что её это не остановит, она все равно на нас свою новую мазь испробует.
— Значит, надо бежать, — сказал Майк.
— Куда мы с тобой побежим? — спросил Вик. — Она все спрятала и нашу одежду, и оружие и рюкзаки. Так что, хотим мы этого, или нет, а придется лечиться. И не забывай о мужиках, которые сидят с оружием где-то там, в засаде, без провожатого нам не уйти живыми из этого села.
— Это ты нас сюда затащил, — сказал Майк. — Когда-нибудь я тебе это припомню. А, если я умру от её мази, то буду являться к тебе в виде призрака, и буду тебе жизнь портить.
— Я раньше тебя умру, ты меня сильнее и крепче, — сказал Вик. — Так что я твоих угроз не боюсь.
— Это мы ещё можем поспорить, кто кого крепче, — сказал Майк, с опаской прислушиваясь к шагам.
— Не надо спорить, вы оба крепкие, — сказала Никонориха, заходя на кухню. — Вижу, что поели, так что раздевайтесь. Намажу вас, потом и спорьте, сколько хотите, кто кого крепче…
— Может лучше не надо? — спросил Майк. — Что-то во мне слабость какая-то, и чувствую я себя плохо.
— Вот и хорошо, — улыбнулась старушка. — Моя мазь тебя быстро от этого излечит. Майк вздохнул и стал раздеваться.
— У меня есть только одна последняя просьба, — сказал он. — Этой мази на него намажьте побольше, чтобы жизнь ему легкой не казалась, это он меня сюда привел.