— Пищали и сабли бросай в телеги! — приказал он.
— Чего вам нужно?! — крикнул Завадский обращаясь к рыжебородому на холме.
Рыжебородый ничего не сказал, продолжая топтаться на своем белом коне и со спокойным презрением глядеть на Завадского, будто он был каким-то пресмыкающимся.
Стрельцы тем временем стали смеяться над Бесноватым.
— Гляди яко рожи корчит! У-у, дьявол татарский!
Филипп видел по глазам Беса, что тот абсолютно спокоен, но в нем самом закипала ярость.
— Эй, оглох что ли, еродий?! — закричал коротышка, указывая на Завадского саблей. — Он же и стрекало кидай в телегу!
Филипп со злостью вытащил нож, швырнул в телегу, кивнул остальным. Его люди под прицелами стрелецких пищалей тоже побросали свои ружья, сабли и ножи на телеги.
— От подвод вон! — заорал коротышка.
Староверы отступили с поднятыми руками.
— Ты даже не знаешь кто я! — крикнул Завадский рыжебородому.
Тот едва заметно презрительно усмехнулся. Коротышку же видимо рассердило, что Филипп словно не замечает его. Он подскочил, ткнул саблей Завадскому в шею.
— Мотыло ты подзаборное, во-ся кто ты, говно собачье, — «пояснил» он, — уразумел?
Филипп сердито посмотрел на коротышку и, заметив краем глаза, что рыжебородый спокойно развернулся и ускакал, отступил.
Стрельцы забрали все их подводы, оружие и уехали по дороге в сторону острога.
Братья собрались вокруг Завадского.
— Еже овые были? — обескураженно чесал голову Данила. — По однорядкам да чинам не больно похожи на разбойников.
— Не знаю, — ответил Филипп, исподлобья глядя на лес, из которого они выехали.
Столько верст позади, столько дней, испытаний, и отдать все какой-то швали!
— А ты годе, брат, удумал, припрятать мяхку рухлядь, — одобрил Антон, — яко дознался?
Ноздри Филиппа все еще расширялись.
— Не понравилась мне та странная возня на посту.
— Инда не зря видать… Недалече, гляди-ка, едут — убо к острогу везут не таясь.
— Гнилое место зде, братья, — мрачно сказал Бартоломей, щурясь на острог.
— Не плюскай!
— Помяни мое слово.
Тем временем из лесу выехали Аким и Савка — каждый управлял пустой телегой. Увидев безоружных и бестележных братьев своих, лица их вытянулись от удивления.
Пока все обменивались рассказами Филипп думал, присев на кочку, а потом подошел к братьям. По лицам их видно было, что ждут они уже от него каких-то решений.
— Едем в посад, — объявил он, — а там мы с Акимом и Антоном сходим в острог. Потолкуем с воеводой.
Частокол стен Нерчинского острога был невысоким, а вот дозорные башни повыше даже чем в Томске — видимо из-за крутого рельефа вокруг — сплошь горки, холмы, увалы да изломы.
Завадский, Аким и Антон миновали угол острога и пешком вместе с худым обозом на котором везли уток и рыбу, вошли в острог через главные ворота. Тут же вышли на них суровые караульные казаки.
Аким, любивший и умевший важничать, не дожидаясь вопросов помпезно объявил:
— Начальник томского казенного каравана с посланием от томского воеводы!
— Почто пеши, начальник? — охладил его пыл один из казаков с подбитым глазом.
— Еже тебе за дело! — рассердился Аким. — Лошади наши в посаде с караваном!
Завадский протянул старшему казаку бумагу.
— Пускай отведут нас к воеводе.
Казак оглядел богато одетого Филиппа, опустил глаза на бумагу.
— Нету воеводы, — сообщил он возвращая бумагу.
— Когда будет?
— Доложить позабыли. — Усмехнулся казак. — Второй дни нету. Ступай ежели хочешь к дьяку в приказную избу.
Делать нечего — Филипп решил пойти, потолковать хотя бы с дьяком. Ярыжка тут же на чурке записал их имена в большую книгу, размером чуть меньше него самого и пока он записывал, Завадский заметил, что тот ставит возле их имен какие-то пометки. Приглядевшись, он увидел, что напротив имени Акима написано «гусь чванливай», напротив имени Антона — «разбойная рожа», а сам Филипп поименован был «архиереем с большой дороги».
Завадский хмыкнул и направился с братьями в центр острога, где размещалась привычная уже деревянная церковь. За нею как говорили, находилась приказная изба. Филипп обратил внимание, что Нерчинский острог немного отличался от всех ранее виденных им острогов. В частности к северной стене его был пристроен как бы еще один внутренний маленький острог прямоугольной формы со стенами из тынов той же высоты, что и частокол основных стен. Над ними возвышались башенки хором с резными петушками. Ворота, ведшие в этот мини-острог были закрыты, у них стояли два высоких статных стрельца с бердышами — более похожих на тех, которые ограбили их обоз. Завадский догадался, что этот внутренний мини-острог был местом обитания высшей власти — воеводы и вероятно какого-нибудь дьяка или письменного головы.