— Мне больше нравится «Король неба».
— У нас здесь будет свой король. — Ответил улыбкой китаец. — Значит ты решил свои проблемы?
— Как видишь.
— Имей в виду, Филипп, отсюда ты не уйдешь, пока не расскажешь, как эти штуки плавают по воздуху. Если это стоит денег, я готов заплатить.
— Это стоит, — согласился Филипп, — но не денег.
Не денег, конечно. Это стоило куда дороже. Филипп хотел знать — существует ли в северо-восточных землях Монголии, в этом горячем поствоенном раздрае межплеменных разборок, лидер, который контролируют не только земли своего племени. И такой человек существовал. Глава одного из непокоренных ойратских кланов по имени Марген Бабагас — толстый азиат с мясистым лицом и в британском котелке.
Благодаря усилиям Юншэня, Филипп уже через неделю встретился с ним в просторной юрте на берегу реки перед сахарным плоскогорьем, на котором паслись стада быков.
— Спасибо, что быстро принял, Марген, — сказал Филипп через переводчика.
Джунгарец скривил полные губы.
— Как будто у меня был выбор. — Произнес он. — Мы существуем только потому что семье Чжуан пока нет до нас дела.
— Если ты примешь наше предложение, семья Чжуан перестанет быть для тебя угрозой.
— И много теперь будет таких «предложений»?
— От меня — всего одно.
Марген несколько секунд молча смотрел на Филиппа.
— Я слушаю.
— Мы будем переправлять груз с нашим товаром по вашей территории.
— Откуда?
— От Енисея до Урги и обратно, вдоль границы с русским государством.
— Что я с этого получу?
— Сто талеров за тонну.
— Это грабеж, — усмехнулся глава клана.
— Нет, брат, — подался вперед Филипп, — пока это только проявление уважения.
— Мы сами могли бы торговать с цинами этой дрянью.
Филипп широко улыбнулся и покачал головой.
— Нет, не могли бы.
— Откуда такая уверенность?
— Иначе бы уже торговали. Разве нет? Наверное, даже кто-то пробовал, но едва он что-то получал, сразу же рядом появлялся его соплеменник с ножом. Я скажу банальную вещь, Марген, но войны и разборки сильная помеха в торговле нашим товаром.
— Междоусобные войны у нас не будут вечными.
— Я простой торговец, и не знаю, что будет завтра. — Соврал Филипп.
Толстяк улыбнулся.
— Давай по двести.
— Нет.
— Я все равно не соглашусь на сто.
— Марген, мы не на базаре, и это не предложение.
— Но ты ведь сам говорил об уважении.
Филипп покачал головой и вздохнул.
— Ладно, по сто двадцать пять и гарантия охраны с твой стороны.
Марген Бабагас протянул потный мясистый кулак. Филипп ударил по нему своим.
— Посторонись! — заревел приказчик. Служилые расталкивали зазевавшихся торговцев, работный люд и монастырских рыбаков. По санному пути Ангары приближалось войско с обозом, которое встречал знатный гость из Енисейска в окружении двадцати конных рынд.
Когда первые лошади добрались до пристаней, Филипп Завадский в новеньком сияющем бушлате вышел навстречу Медведю, руководившему войском.
Они коротко обнялись, Медведь указал на растянувшуюся вереницу за своей спиной:
— Две сотни добрых воинов с оружием от Мартемьяна Захаровича.
— Передай ему привет от меня.
— Передам, брат. Да он испросить велел егда ты сам воротишься? Зело добрые вести тебя дожидают.
— Что за вести?
— Ни даже ежели б и ведал, Филипп — не сказал бы.
— Ладно, передай, что скоро буду, брат. Осталось у меня тут всего одно дело…
Раннее зимнее солнце заходило над тайгой, печально золотя напоследок нетронутый снег на замерзшей Селенге, на крышах изб и амбаров бывшей рыболовецкой слободы.
На кедровой опушке и за перелеском притаился небольшой отряд о сотню казаков. Коротышка с верным боевым псом своим Весьегоновым готовились атаковать безжизненную на первый взгляд слободу.
Однако, если присмотреться даже с невысокой позиции Рогаткина можно было разглядеть едва заметный дымок, поднимающийся над одной из изб.
Раздался тихий хруст снега, затем шепот. Рогаткин с Весьегоновым повернули головы — пришел лазутчик Васька Говоров со своими людьми — на черных усах сосульки, в глазах — голод падальщика.
— Старая изба целовальника, Перпетуй Ибрагимович, — зашептал Васька, — онамо дюжина лошадей у коновязи, караулов нету.
— Чужеяда узрел? — спросил Рогаткин.
— Нет, обаче на дворе стоит его сизый возок, на овом он внегда едучи.
Коротышка кивнул.
— Будем още дожидати? — спросил Весьегонов.