Позади спорили Антон с Данилой, телега громыхала на кочках, пофыркивала лошадь. Никакой духоты, вакуумной тишины, никакого карлика…
Ветер гонял над полем первые осенние листочки.
Сон… Кошмар. Завадский вытер рукавом пот с лица.
— У паперти живучи слеп? Кто солому волок и дрова Вассиану? Не ты разве? — укорял Данилу Антон.
— На клырос да на покрытки!
— Зело глуп ты, Данило, яко дятел пестрый!
— Аз тебя пристегну! — Данила схватил плеть, соскочил с телеги, побежал на Антона, который любил ходить пешком.
— А поспешествует ли?
— Ну! — крикнул Завадский. — Уймитесь!
Данила обернулся, бросился к Завадскому. В глазах стояли слезы и виденное однажды — страх.
— Правда ли, брат Филипп?
— Что?
— Понеделью Вассиан соберет всех на огнеопальное причастие?
Завадский спрыгнул с телеги, посмотрел в спину едущему на первой Потехе — одному ему он не доверял.
— Ни кричи.
— Сказывай! — Данила схватил Завадского за рукав шелковой рубахи.
Завадский показал часы на цепочке.
— Мы успеем.
Данила замотал головой, перекрестился и оглядев всех бешеными глазами развернулся, собрался было бежать, но Завадский ухватил его за рубаху и будто по сигналу подскочил Антон.
— Пусти! — зарычал Данила, являя недюжинную силу.
— Говорю же — успеем! — прошипел ему в ухо Филипп.
— А ты о том ведал!
— И потому торопил тебя.
— Пустите, Христа ради!
— Куда ты собрался, Данила? Что задумал?
— Вернусь в скиты, челом бить буду пред владыкой! В ноги упаду.
— Вассиан задурманит тебе голову. Опутает лживыми речами. Да обвинит в ереси, что ты будто черт, который боится «причастия». Не хватало ему смутьянов.
— Правду Филипп сказывает. — Подтвердил Антон.
— Внегда сбегу! — Не унимался Данила. — Феодору и дите сымаю и в лесах спрячумси!
— Кто же тебя отпустит? — тихо сказал Филипп, обнимая Данилу одной рукой. — Как только ты вернешься в общину — навлечешь вопросы: почему вернулся, почему один. А псы Вассиана, завидев, что ты с семьей куда-то намылился, схватят тебя и доставят старику.
— Убо же делать, братцы?
Завадский поманил Антона и что-то зашептал обоим.
Обернувшийся с телеги Филин услышал только первую фразу:
— Перво-наперво добраться надо до острога…
Спустя сутки тревожного пути показался впереди, наконец, важный ориентир — Ачинский поворот и Завадский, тоже не совладав с нервами решил рискнуть и ради экономии времени поехать до острога по дороге. Так, всего через три часа, они бы встретились уже с Мартемьяном Захаровичем.
Поздно понял Завадский, что сам совершил то, от чего предостерегал Данилу — поддался порыву души, а не холодному разуму. Сначала туман соткал впереди на дороге двух всадников. Показалось — рейтары. Кони переминались с ноги на ноги. А потом всадники понеслись на них, набирая скорость.
— Тпру! — сообразил Потеха, потянувшись за дубинкой.
— Сар-р-р-р!!! — оглушило в правое ухо.
Самый быстрый — Данила прыгнуть было хотел, да вдруг слетел с телеги вихрем. Завадский ничего не успел понять. Рядом хрипел Филин, хватаясь за шею. Уже соскакивая с телеги, Филипп увидел, что вокруг бычьей шеи Филина обмотана цепь с шипованной гирей. Затем он слетел с телеги.
Ведомый инстинктом Завадский бросился к обочине, сюда же побежал и сумевший увернуться от напасти Антон. Позади телег орудовали кистенями страшные люди в кожаных шкурах. Рядом с отбивающимся Данилой лежал бездыханно Филин, видимо мертвый. Тем временем один из всадников налетел на убегавшего Потеху и ударил его саблей по голове. Двое других бросились на Завадского с Антоном, обнажив палаши. На Завадского пожаром набросился ужас. Успело мелькнуть на фоне неба темное лицо с вырванным ноздрями.