До конца Ветрозима оставалось совсем немного. Близился самый короткий день года - Тенебра. Ночь в этот день длинна, как никогда, но сразу после Тенебры день вновь набирает силу. Часы его удлиняются, а ночи сокращаются. Но всё это будет потом. Двадцать первого Ветрозима меня волновал только день поминовения усопших.
Я, как это принято, ярко накрасила лицо. Красные губы, чёрные глаза и бледная кожа. Надела простое белое платье, в таких хоронят. Ибо в день Тенебры, а, вернее, в ночь, следует стать призраком, чтобы тени не забрали тебя. Всё это, конечно же, сказки. Память давно ушедшим временам. Однако, кто их знает? И потому, все послушно закупили куколок. Потушили свет в домах. Вышли на улицы и сожгли тысячи соломенных человечков, принося их огонь в дар одинокой Тенебре, оберегающей души умерших.
Жан на праздник Тенебры пришёл к нам через главный вход, а не окно. Он каждую Тенебру ходит к нам, не желая оставаться дома. Ведь его отец каждый год на праздник покидает Йелан, но никогда не берёт сына с собой.
- Останешься с ночёвкой? - поинтересовалась бабушка, явно этого не желая.
- Нет, спасибо. Я пойду домой, - вежливо отказался Жан, заподозрив неладное.
Обычно он оставался у нас. Только в этом году родители уехали, а, значит, некому приказать прислуге подготовить комнату гостю.
- Тадеус не спит, - шепнул мне Жан, удостоверившись, что никто нас не услышит. - Он сидит лицом к стене вот уже третий день и не двигается.
- Зачем? - спросила я Жана, но друг не знал ответа.
- Хочешь зайти? - всё ещё тихо поинтересовался он.
Ещё спрашивает! Конечно же - да.
Я проводила Жана через парадную дверь, а затем сказала, что устала и хочу спать. Выбравшись в окно своей комнаты, в простом белом платье пошла к дому Костроунов.
В подвале, казалось, тише обычного. Жан спустился со мной, он указал на худощавую фигуру белого демона, и предложил подняться. Я отказалась и пронаблюдала за тем, как Жан поднялся обратно на кухню. Слышала щелчок, с которым Жан поджигал газ на плите, ставя чайник.
- Тадеус, - позвала вполголоса.
Демон не реагировал. И тогда я подошла к нему. Глаза, обрамлённые белыми ресницами, закрыты. Но он не спал. Никто не спит, усевшись лицом к стене и скрестив ноги, а руки сцепив в пальцах и держа на уровне груди. Я тронула демона за плечо, но тот не шелохнулся.
- Что ты делаешь? - не хотела я отставать от него.
- Слушаю, - раздражённо отозвался демон.
- Что ты слушаешь? - довольная собой, села рядом.
- Тени, - на выдохе произнёс Тадеус и открыл глаза, чуть поворачивая голову ко мне.
Тонкий нос, высокие скулы, чуть узковатые глаза и тонкие губы. Лицо его выглядело бледнее, чем при последней нашей встрече.
- Сегодня тени особенно разговорчивы, - продолжил белый демон. - Слышишь?
- Нет, - заворожённая его голосом, ответила я.
- Слушай.
Я слушала, но слышала лишь зарождающийся свист чайника, прерванный щелчком. Слышала стук керамических чашек, трепыхание ложки, размешивающей сахар в чае. Тадеус пристально наблюдал за мной. Взгляд его белесых глаз упал на Звезду Тера. Я носила её не снимая. Рука с тонкими длинными пальцами беззвучно потянулась к моей шее. Острые ногти прошлись по стеклу треугольника. Затем по коже шеи, поднялись по подбородку и остановились на чуть приоткрытых губах.
- Остерегайся теней, сказал бы я тебе, - усмехнулся Тадеус, - В ночь Тенебры они сильны и разговорчивы.
- Чай готов! - крикнул Жан с кухни.
- Но не скажешь? - я не торопилась покидать подвал.
- Ни к чему, - взгляд Тадеуса вновь вернулся к подарку Аргуса. - Иди. И если появится такое желание, спустись вновь.
- Ого! - удивилась я, улыбаясь, но Тадеус вновь усмехнулся.
- Только на этот раз не забудь принести мне еду.
К утру я покинула дом Костроунов. Жан проводил меня до двери и пожелал добрых снов. С Тадеусом я попрощалась ещё в подвале, зная, что он не способен выбраться. Демон, казалось, не обратил на меня внимания, поглощённый праздничным тыквенным печеньем и топлёным молоком.