Захватывать простых солдат смысла не имело. Нет, пленных кубинцев обменяли бы и на солдат. Но офицеры были бы гораздо весомее, особенно белые. А белых в лагере имелось двое.
— Вот их бы и взять! — размечтался Мануэль.
Серхио строго глянул на него, и сержант сразу подобрался.
— Только без обычных твоих штучек! — сказал лейтенант. — Надо действовать по возможности без шума. Нам еще назад возвращаться. И не одним.
Имелись в виду не только будущие пленные, но и я. Но обижаться не стоило, ведь они меня почти не знали. А Мануэль, видимо, имел лихую репутацию. Среди разведчиков обязательно встречаются такие. Они делают то, что не могут выполнить другие, залезают в самое пекло. И гибнут, как ни странно, реже прочих, более осторожных. Может, Бог их любит?
Свои обязанности в деле каждый знал досконально. Мне же посоветовали не лезть «поперед батьки в пекло». Хотя по-испански это звучало совсем не так. И мы двинулись к лагерю. Приблизительно за километр остановились и стали подбираться уже на корточках, а кое-где и ползком. Нельзя было забывать о часовом на вышке. Примерно на сто метров вокруг забора из колючей проволоки кустарник был вырублен. Ночью пустое пространство наверняка освещалось прожектором. Территорию лагеря мы изучали во все три имевшихся у нас бинокля. Четыре небольших домика, похожих на наши строительные вагончики, стояли квадратом, с небольшой площадкой посередине. Там возвышался флагшток с безжизненно повисшим флагом. В углу площадки торчала довольно высокая радиоантенна. Один из домиков должен был непременно быть столовой, ведь не на постелях же они едят?
— Скорее всего, вот тот, справа, — толкнул меня локтем Мануэль. — Видишь, труба торчит?
— Думаешь, проволока под током?
— Нет, зачем это им?
Вход в лагерь перегораживал полосатый шлагбаума. Около него под навесом, положив винтовку на колени, клевал носом часовой на невысоком стульчике. На вышке никого не было видно, только торчал ствол пулемета. Присмотревшись внимательнее, я все же разглядел верхушку болотного цвета панамы. Там тоже подремывали. И куда только смотрят офицеры?
Но жара спадала, и в лагере началось шевеление. Солдаты вяло потянулись в столовую. Мануэль шепотом считал их:
— Diez y nueve, veinte…
Девятнадцать, двадцать… Действительно, офицеров имелось только двое. И еще два сержанта были белыми. Остальные — черные. Правильно, юаровцы предпочитают жар чужими руками загребать, зачем им хороший генетический материал тратить? Но питались и солдаты, и офицеры вместе. Демократы, чтоб им. Оставалось надеяться, что хотя бы спят они отдельно.
Ужин длился невыносимо долго. А куда спешить? У нас в бригаде советники тоже сидели за столом по часу и больше. Пили чай, говорили о повседневных делах, о Союзе, если была водка, понемногу выпивали. Потом тут же, за столом начинали играть в «кинга». И так до тех пор, пока не разбредались спать. Здесь, наверное, было что-то подобное.
Невдалеке тянулась серая нитка дороги, уходившая куда-то за горизонт. Она действительно была пустынной. В этих местах даже аборигены не жили. То ли их отселили, чтобы не мешали воевать и не помогали партизанам, то ли сами ушли от греха подальше. А может, их перебили. Для надежности. Цивилизованные люди и вовсе сюда не заглядывали. Отношения между Намибией и Анголой были порушены основательно. Через линию фронта шлялись только партизаны, да вот такие одинокие группки, как наша.
Мы терпеливо продолжали ждать темноты и наблюдать за лагерем. За все время часовой один раз спустился с вышки, справил нужду в маленьком аккуратном сортире, и опять поднялся наверх — кемарить. Из патрулирования вернулся «лендровер». Патрульные — все черные — с гомоном отправились в столовую, а те, кто сидели там, потихоньку стали расползаться по казармам. Там включили радио или магнитофон. «Стив Миллер Бенд» завел свою «Абракадабру».
— Хорошая песня, — шепнул Мануэль. — Кассету бы с собой прихватить.
— Я тебе прихвачу, — погрозил ему кулаком Серхио.
Мануэль сделал серьезное лицо, но я мог поклясться, что если представиться возможность, кассету он непременно стырит.
Нам везло. Офицеры действительно жили отдельно. Вернее, в том же домике, что и солдаты, но с отдельным входом. И размещался этот вход в левом дальнем углу лагеря. Похоже было, что с вышки его не видно. Серхио щелкал фотоаппаратом, снимая лагерь и его окрестности. Мне подумалось, что ждать эти ребята не будут, постараются все сделать сегодня же ночью.