Пулемет ПКМ был ему хорошо знаком. Он заряжался мощными длинными винтовочными патронами. Конечно, не ДШК, но тоже машинка серьезная. В этот момент противник на редкость удачно подставил стрелку свой беззащитный зад. И не захочешь, а выстрелишь. Голицын захотел.
Тремя короткими очередями он продолбил все три джипа. Одному – так уж повезло – угодил в бензобак. Трассирующая пуля с зеленым носиком, заряженная в ленту одна через две простых, зажгла бензин. Джип подбросило, он полыхнул и опрокинулся, задев соседний. Бандиты посыпались из машин, как яблоки из перевернутой корзины. Поручику даже стало немного стыдно истреблять их как цыплят. Но, как говорится, стыд не дым и глаз не выест. И он длинной очередью ополовинил ряды противника.
Удара в спину бандиты не ждали и растерялись. Джип был битком набит боевиками, поэтому взрывом убило и ранило чуть ли не четверть общего количества врагов. Столько же скосил огнем Поручик. Остальные залегли вокруг машин, стараясь держаться подальше от бензобаков.
Но, перегруппировавшись, они тут же попали под огонь майора и его спутников. Десантники взяли их в клещи и теперь расстреливали с двух сторон, как мишени в тире. Тех, кто прятался от пулемета Поручика, настигали автоматные очереди со стороны горы. И наоборот, если кому-то удавалось укрыться от команды Серегина, он попадал на мушку старшего лейтенанта.
Душманы пытались отстреливаться. Но вести прицельный эффективный огонь, когда тебя с двух сторон поливает свинцовый дождик, дело практически невозможное. Кто-то попробовал закопаться в песок, но безуспешно. За неполных пять минут группа нападавших была полностью уничтожена.
Прекратив огонь, десантники собрались возле неподвижных тел. По знаку Серегина Поручик и Копняк проверили убитых и добили тех, кто еще дышал. Законы войны спецназа не предполагали рыцарского великодушия по отношению к раненому врагу. Орлов поморщился, но ничего не сказал.
Тут со стороны третьего, последнего джипа, который остался на колесах, послышались крики и стук. Десантники направили стволы на источник шума. Поручик жестом остановил товарищей, затем сам осторожно приблизился к задней двери джипа. И рывком открыл ее.
В кузове джипа помещался зарешеченный собачник, похожий на те, что были оборудованы в милицейских «уазиках» для перевозки задержанных. В собачнике сидел человек в рваном песочного цвета камуфляже. Копняк бросил Поручику свой автомат, тот выстрелом сбил замок и распахнул решетчатую дверцу. Человек в рваном камуфляже выбрался наружу.
– Кто такой? – спросил его майор.
– Капитан Маккена, – представился пленник по-английски. – Морская пехота США.
– Морская пехота? – удивленно протянул Копняк. – А море-то тут откуда?
– Оттуда же, откуда и американцы, – ответил Поручик.
И замысловато выругался.
Президент Северо-Американских Соединенных Штатов мистер Зебрак Бонама сидел за своим столом спиной к большим окнам, выходящим на юг. Послышался осторожный стук, открылась северо-восточная дверь, и вошел секретарь президента.
– Вас срочно хочет видеть директор ЦРУ, – доложил он.
Президент строго глянул поверх очков:
– Пригласи его.
Спустя несколько секунд директор ЦРУ Дэниел Питерс переступил порог Овального кабинета. Его бледное лицо с синяками под глазами носило печать усталости и тревоги. Президент поднялся ему навстречу, пожал руку и предложил:
– Если не возражаете, пройдем в сад. Сегодня прекрасная погода и там нам никто не помешает.
Через восточную дверь они вышли в Розовый сад.
Президент был мрачен и немногословен.
– Началось? – только и спросил он.
– Да, – столь же лаконично ответил Питерс.
– Скоро об этом узнает весь мир, – проговорил Бонама. – Прошу вас, сообщите детали.
Директор ЦРУ прокашлялся, его голос звучал хрипло.
– Несколько минут назад парижский деловой центр Дефанс был атакован самолетами ливийской, египетской и сирийской пассажирских авиакомпаний. Как небоскребы «Близнецы» в Нью-Йорке. Башня Фар разрушена, башни Женерали и Синаль горят. Кроме того, тунисский самолет атаковал «Лондонский глаз» – колесо обозрения. По счастливому стечению обстоятельств экскурсантов на колесе не было, иначе жертв было бы гораздо больше.