– У вас лишние люди, гауптшурмфюрер?
– Почему вы так решили? Наоборот, вечно не хватает…
– Тогда к чему весь этот парад? Этим, – кивок назад, – делать больше нечего? Я обязательно придумаю каждому задание и буду требовать неукоснительного выполнения, Хойке, – и сразу, не давая собеседнику опомниться и переварить сказанное, спросил: – Что известно?
– О ком? Или… о чем?
– Хойке, я обычно терпеливый человек, но я не сплю уже тридцать пятый час. Поэтому лучше не отвечайте вопросом на вопрос! – сказав так, Брюгген чуть снизил тон: – Давайте определимся сразу. Я не спрашиваю, как агент красных оказался в нашем Генеральном штабе. Наши агенты тоже получают задания проникать в штабы противника, и многие работают так же успешно, как этот… Скиф, правильно?
– Так точно, господин штурмбаннфюрер! Когда его радист вчера после… ну, понимаете… вышел в эфир, радиограмму удалось перехватить, он очень спешил и работал не меняя точки. Его удалось взять живым (хотя «пианист» очень старался умереть героем), выпотрошить, но толку от этого оказалось мало, да и прожил он после допроса недолго.
– Это как раз понятно, Хойке… С культурой ведения допроса в нашем ведомстве до сих пор все очень скверно.
Замечание было риторическим, начальник гестапо счел нужным пропустить его мимо ушей и продолжить:
– На квартире, которую занимал радист, в тайнике, были найдены шифры и ключи, это позволило причесть шифровки. Правда, это уже нам ничего не давало. Но позывной у этого агента действительно «Скиф».
– Как давно Скиф работал при штабе?
– С начала мая. Видимо, когда красные отступали, они не смогли никого оставить, и Скиф появился позже, скорее всего, выполняя специальное задание. До этого работал в Ровно и, по полученным данным, начал действовать еще в Польше…
– Ладно, Хойке. Меня, повторяю, мало занимает тот факт, что красный агент оказался настолько хорошо подготовленным, что водил за нос тех, кому положено было его выявлять, целых два года. Материалы о нем у меня здесь, – Брюгген похлопал ладонью по кожаной поверхности портфеля. – И учитывая…
– Простите, – перебил его начальник гестапо, показав на портфель, – это что, все ваши вещи, господин штурмбаннфюрер?
– Командировка, дорогой Хойке, всего на пару дней. Зачем мне тащить с собой чемодан барахла? Смена белья есть, зубная щетка – тоже, всем остальным вы меня обеспечите.
– На пару дней? Вы думаете, что справитесь за пару дней?
– Максимум – за три, – для убедительности Брюгген показал собеседнику три пальца. – Но на самом деле очень надеюсь взять их уже завтра к вечеру.
– Кого? Скифа?
– И Скифа, и тех, кто за ним придет, – прежде, чем сказать «за ним», Брюгген сделал едва заметную паузу. – Кстати, учитывая личность этого агента, я понимаю, почему Скифа так долго не могли раскусить. Выкрасть начальника агентурного отдела Генштаба, тем более такому, как Скиф, – для этого нужны смелость, дерзость, отвага, кураж, а еще – надо или очень любить советскую власть, или бояться не выполнить задание. Поверьте мне, Хойке: многими русскими шпионами движет не преданность их кумиру Сталину, а страх перед ним. Вы знаете, что в НКВД есть служба, сотрудники которой убивают агентов, не выполняющих задание или выполняющих не в сроки, указанные руководством?
Хойке молча покачал головой. Даже если у него и появлялись собственные мысли, он решил: лучше гнать их подальше, теперь есть, кому думать.
– Только из-за этого часть их охотно шла на перевербовку, – Кнут провел рукой по лицу, словно стараясь этим жестом снять с себя хоть немного смертельной усталости. – Ладно, давайте к нашим баранам… Итак, насколько я понял, их радист вышел в эфир через очень короткое время после похищения майора Крюгера.
– Через сорок минут, господин штурмбаннфюрер.
– Передал, что задание выполнено и что уходит вместе с пленником на нелегальное положение?
– Именно так. Предупредил: другого способа выполнить задание не было, раскрыт, долго не продержится. Все.
– Да, я читал эту радиограмму, – Брюгген на несколько секунд закрыл глаза. – Мы не знаем, какое именно задание получил Скиф. Но… – глаза открылись, – вы говорили, Хойке, этот же «пианист» играл раньше?
– Так точно. Вчера днем, в тринадцать двадцать, за шесть часов до похищения. Думаю, Скиф получил срочное задание и не нашел другого способа его выполнить.
– Значит, Хойке, его руководство в кратчайшие сроки приказало добыть какие-то сведения, которые могут быть только в агентурном отделе. Наши войска вчера утром начали контрнаступление. Могу предположить следующее: от информации, которой владеет майор Крюгер, напрямую зависят дальнейшие успехи нашей армии. Согласны?