Ушли налегке: по две гранаты в карманах, пистолеты да «шмайсер» у Сотника на плече.
Пока добрались обратно к дому, в котором расположилась явочная квартира, несколько раз прятались во дворах и парадных с разбитыми дверьми от патрулей, но все обошлось: добрались до места примерно за час, никем не замеченные. По пути договорились действовать сразу, не думать долго: другого пути все равно нет, потому один страхует снаружи, а другой заходит в квартиру. Если они ошиблись и засаду там оставили – значит, судьба такая, примут бой, и сказке конец.
Идти первым вызвался Чубаров – все-таки он младший по званию.
Аргумент сомнительный, но на споры времени не оставалось. Какая разница, кто первый, а кто последний, если там, внутри, взвод гестаповцев. Легко взбежав по лестнице, Соловей постучал сразу, не давая себе даже секунды на раздумья и колебания, махом отметая все сомнения. За дверью зашевелились. Максим приготовил «вальтер», другой рукой сжал в кармане ребристый бок гранаты, отступил шаг назад – помирать, так с музыкой.
– Кто? – спросили изнутри тихо и осторожно.
– Портного надо, – ровным голосом ответил Чубаров. Услышал, как медленно отдаляются шаги от двери, в глубь квартиры, подошел, уже не кроясь, потянул за металлическую ручку – заперто наглухо. Раз не спешит открывать, значит, не ждал никого больше, испугался.
Не раз и не два за свою короткую, но бурную жизнь попадал вор-домушник по кличке Соловей в подобную ситуацию. Выход один: делать ноги. Если у двери стоят, налаживаться в окно. А окно как раз по улицу выходит, это они с Михаилом уже просчитать успели.
Оставалось надеяться, что Сотник допускает такую возможность, и тот, кто продал их группу, далеко не уйдет – не успеет, сволочь.
Крутнувшись на каблуках, прыгая в темноте через две ступени и чудом не загремев вниз по лестнице, Чубаров пулей вылетел на улицу, в темноту ночи, и вовремя – у стены, рискуя попасться патрулям, качались по тротуару и громко сопели две человеческие фигуры.
Нельзя кричать, это правильно. В два прыжка добежав до дерущихся, Чубаров, подгадав момент, двинул сотниковского противника по затылку. А когда тот враз обмяк, рывком перевернул лицом вверх. Схватил за грудки, встряхнул, зашипел в лицо:
– Глохни, сука! Поживешь еще!
– В окно, – коротко пояснил Сотник, споро поднимаясь с земли. – Как чувствовал…
– Куда ему еще… – Чубаров снова встряхнул пленника, который слабо застонал при этом, не сдержался – ударил в лицо, стараясь причинить боль и пустить кровь, чтобы огорошить его сразу, отсечь любые мысли о возможности сопротивления. – Молчи, падаль, и веди в дом – поживешь еще.
Вырваться беспалый не пытался – покорно пошел вперед, отпер дверь – ключ оказался в кармане, и не вошел, а влетел внутрь: так сильно Чубаров толкнул его в спину. Не устояв на ногах, пролетел по коридору, и подняться не успел – подоспевший Соловей тут же дал волю свой злости, в слепой ярости топча предателя ногами. Сотник вмешался вовремя, столкнул Максима с лежащего, кивнул на дверь – запри, мол, а когда тот отошел, вытащил фонарик, ослепил захваченного лучом света прямо в глаза. Когда тот попытался закрыться – получил по рукам.
– Не убивайте, – зачастил он. – Товарищи, пожалуйста… Меня заставили…
– Апостолу Павлу на том свете расскажешь, кто тебя заставил! – резко прервал его Сотник. – Есть соседи рядом?
– Рядом – нету… Кого увезли на работы… В Германию… Кого расстреляли… Это сейчас уже, когда немцы второй раз…
– Все равно не ори. Говори тихо, отвечай на вопросы. Зовут как?
Беспалый молчал, тяжело дыша. Появился Чубаров, услышал последний вопрос Михаила, не услышал быстрого ответа. отстранил командира, сгреб провокатора в охапку, рывком поставил на ноги, впечатал в стену.
– Слышь ты, стукач поганый! Потрох ты дешевый, сука гестаповская! Ты сейчас базланить начнешь мне, как на исповеди, понял, нет? Только я не поп, я вообще не святой, я грехов тебе, падаль, отпускать не буду! Я тебя так застрелю, сразу!
– Все равно ведь… – прохрипел тот.
– А как ты думал?
– Пригожусь… я…
– Вот и докажи. А мы рассмотрим с командиром.
Увидев в свете фонарика стул, Чубаров поволок провокатора к нему, усадил, обошел со спины, приставил к затылку ствол пистолета. Сотник устроился напротив, фонариком продолжая слепить лицо беспалого.
– Посмотрим, на что ты нам сгодишься. Немцев тут нету рядом, так что сейчас твоя жизнь поганая, сука, от нас зависит. Звать как?