– Что ж так? – Вдруг вонючий мешок с головы Гундулы был снят, и, в полутемноте она увидела перед собой красивое ухмыляющееся лицо темноволосого молодого мужчины. К удивлению девушки, одежда на нем была чистой и опрятной, а его волосы были чистыми и уложенными в длинную косу. Лицо похитителя было лишено всякой растительности, но его верхняя губа была несколько обезображена широким белым шрамом. Пронзительные темные глаза впились в лицо Гунду, оценивая и размышляя. – Ничего. Сойдет. – Огласив свой вердикт похититель хотел было вернуть мешок на голову своей жертвы, но та быстро заговорила:
– Прошу, сударь, не нужно больше мешка. Клянусь, что буду молчать и подчиняться, – заявила Гундула.
– Хм. Так и быть. Уговорила. – Красавчик со шрамом плотоядно улыбнулся. – Уже лежала?
– Эмм… Что? – невинно улыбнулась в ответ девушка.
– Девственница? Или уже тронул кто? – сухо уточнил красавчик.
«Не вашего ума дела!» – хотела сказать Гунду, и уже было открыла рот, чтобы высказать свое возмущение, как позади раздался голос Макси.
– Не советую ее в бордель. Бревно бревном! Я уж точно могу сказать! – громко рассмеялся бард.
Гундула густо покраснела от такой неслыханной лжи, но поняла, какую игру затеял Макси, поэтому не сказала ни слова.
– Значит, тронутая. Еще и бревно. – Красавчик со шрамом нахмурился, отвернулся и продолжил шагать вперед. – Но Матушка сама решит, кого и куда. И снимите уже мешок с этого гада.
Гунду на миг обернулась, чтобы взглянуть на барда, а тот словил ее взгляд и подмигнул ей правым глазом. Но это бодрое подмигивание не помогло: тревога, наполняющая душу девушки, не только не улеглась, но и возросла. Речи о борделе, долге Макси и таинственной Матушке ей совершенно не нравились, и она и понятия не имела, чего ожидать.
Теперь, когда голову Гунду не украшал мешок, она могла оглянуться и понять, куда притащили их похитители: это был довольно светлый и большой дом, с широкими коридорами и высокими потолками. Каменный пол украшал широкий пестрый ковер, а стены были завешаны бархатными черными и красными гардинами, словно скрывая от посетителей грязь или даже черную гниль. Окна дома были узкими и маленькими, стекла на некоторых из них имели длинные трещины.
– Куда это ты привел нас, братец? Неужто в гости к самому бургомистру? – задумчиво протянул Макси, оглядываясь по сторонам и наблюдая совершенно новую для него обстановку. Он никогда ранее не бывал в этих стенах и был полон удивления.
– С тех пор, как ты сбежал, приятель, многое изменилось. Но ты сам все узнаешь. Матушка будет рада видеть тебя, – громко объявил красавчик с косой.
– На этот счет у меня нет никаких сомнений, – пробормотал Макси себе под нос и опустил голову.
Пока Макси перебрасывался фразами с темноволосым красавцем, Гундула успела оценить обстановку и нашла, что не ошиблась – похитителей было четверо, и все были высокими дюжими юнцами, вооруженными длинными ножами. На поясе у красавца со шрамом висели красивые кожаные ножны с длинным тонким мечом. Один из мужчин нес мешок Гундулы, и девушка понимала, что этот мешок обязательно будет раскрыт и обчищен. Шансов сбежать от этой компании головорезов, да еще и со связанными за спиной руками, было слишком мало, чтобы предпринимать попытку побега. Одна она не справится – вряд ли Макси держал в руках что-то потяжелее своей лиры.
Пленников завели в большую полутемную комнату, заставленную дорогой резной мебелью и серебром и плотно закрыли за ними дверь. Двое верзил остались сторожить у двери, двое других, в том числе и красавчик с косой, схватили Макси и Гунду за плечи и провели к большому красивому столу, на котором ярко горели в золотом подсвечнике пять свечей. За столом, вольготно откинувшись на высокую спинку роскошного стула, сидела красивая, одетая в ярко-синее платье изящная женщина.
– Матушка! – Макси широко улыбнулся, а затем учтиво поклонился. – Как же я рад тебя видеть!
Глава 6
«Это его мать?» – невольно изумилась Гунду, вперив в лицо женщины пристальный взгляд. Слишком уж не похожи на друг друга были бард и Матушка.
– Мой блудный сын. – Женщина не двинулась с места, а лишь протянула вперед руку, тыльной стороной ладони кверху. Этот жест можно было бы принять за приветствие, но в серых глазах Матушки отчетливо читался приказ.