Набив животы, приятели с удовольствием растянулись подле костра и, подложив руки под голову, молча смотрели на полное сияющих звезд темное небо. Уханье совы, еще недавно казавшиеся путникам зловещим, теперь убаюкивало, как самая нежная материнская колыбельная.
- Ох как сладко поет эта совушка! – мечтательно заметил Ловкач. – Видать, наелась мышей да поет от счастья. Но, черти эдакие, а ведь птичка права! Чего это мы без музыки, когда у нас тоже имеется сладкоголосый игрец на лютне?
- Это лира, неуч, – поправил Макси, но, довольный тем, что приятель возжелал услышать его нехитрую музыку, поднялся на ноги и направился доставать из мешка свою верную подругу.
- Лютня, лира – один черт, – бросил на это Ловкач. – Сыграй-ка что-нибудь, бард ты наш непризнанный.
- Что-то веселое. Тосковать будем потом, – вставил Мясник.
- Веселое и не тоскливое… Знаю я одну такую балладу. Да и вы, неучи, тоже. Только молчите, Христа ради. Хотя, можете подпевать, но негромко, – пригрозил Макси, усаживаясь у костра, а затем ударил по струнам, которые, ждавшие своего часа, тотчас радостно зазвенели.
- Да какие из нас певцы? Мы с Мясником всех белок перепугаем, – пожал плечами Ловкач. – Ты уж давай сам, без нас. А мы тебе потом похлопаем да посвистим.
- Про белок это ты верно сказал. Поете, как волки при полной луне, – усмехнулся Макси и, тряхнув своими длинными до плеч белыми волосами, вновь ударил по струнам, а затем воздух прорезал его красивый бархатный голос:
Леди и сэры. Крестьяне и воры
Подите к огню, да поближе сюда!
Я петь вам не буду про дев и про горы
Хотели про дев? Ха-ха! Не беда!
Красивей всех дев, прелестней всех нимф
По белому свету рыцарь скитался
Защитник убогих и слабых, он битв
Имел в своей жизни немало. Поклялся
он Зло истребить и Свет возвратить
Да вот неудача! Только взрастить
В сердце колдуньи любовь он сумел
Того не желая, ей душу согрел
Но колдунья была ему не нужна
Ее не желал, презирал, отрекался
И, оскорбленная, с Тьмою дружна
Наслала проклятье, и тот, что поклялся
Свет белый очистить от скверны и зла
Навеки связан оковами сна
И эти оковы ему не сломить
И конь его верный будет ходить
Неся на спине когда-то былого
Смелого, доброго да удалого
Рыцаря спящего во сне бездонном
Отныне ставшего навеки сонным
Завершив последний аккорд, Макси задумчиво отложил от себя лиру и, недовольный молчаливой реакцией друзей, бросил:
- Ну как?
Однако, едва Мясник и Ловкач сумели открыть рты, как из-за толстого высокого дуба, возвышающегося неподалеку, послышались хлопки, заставившие друзей вскочить на ноги и схватиться за оружие.
- Прелестная баллада! Баллада о Спящем Рыцаре! Но и вы недурно поете, сударь. Правда, кто же поет о таких печальных событиях с такой радостью и таким бодрым тоном? – послышался приятный, несколько высокий женский голос, и через миг из-за дерева появилась человеческая фигура, с головы до ног закутанная в ярко-алый плащ.
Глава 2
Глава 2
- Колдунья! Вот те крест, сама ведьма к нам пожаловала! – испуганно вскрикнул Ловкач и метнул в незнакомку кинжал.