Да, все это надо внедрять. Хай будет — невообразимый. Но другого выхода нет. Пусть появятся богатые милиционеры — это лучше чем богатые торгаши и взяточники. Будет хай, что милиционер и так должен сообщить о взятке — да, но коррупция есть, и если ее нельзя победить иначе, надо побеждать так. Что, взяткодавцев пожалели? А ведь они по сути опаснее самих взяточников. Взяточник извлекает незаконный доход из своих административных полномочий. Взяткодатель разлагает государственную власть.
Разницу видите?
— Миша...
Я поднял глаза от исчерканного листка бумаги
Раиса...
— Ты чего?
— Я проснулась... тебя нет.
— Да вот... пришло в голову
...
— Программа по борьбе с коррупцией. Записать решил.
Раиса Максимовна ничего не сказала, но тем самым она сказала всё.
— Рая...
Она остановилась.
— Иди, сядь сюда.
...
— Я знаю, тяжело. А будет еще тяжелее.
— Я знаю — сказала она — не забывай, что у тебя есть мы, ладно...
— Ну, что, Михаил Сергеевич. Что делать то?
...
— Ты там дрыхнешь что ли, пока я работаю?
— Да уснешь тут с тобой...
— Что-то мне кажется, что я семью скоро потеряю. А тебе так же кажется?
— Нет, ты что!? Рая на развод не пойдет, она понимает, что к чему.
— Да разве в штампах в паспорте дело.
— У тебя семья была? Ну... там откуда ты?
— Нет. Бабы были. В Америке с этим проще, там секс все равно что зарядка, для женского здоровья. Но я семью не заводил.
— Почему?
— А сам не понимаешь? Рано или поздно жена, сын узнают, что папа шпион и предатель. И как они жить с этим будут? В Америке знаешь... это только с виду демократия. На самом то деле репутация испорчена — это на всю жизнь. Ну и заложников не хотел давать ФБР и тому подобным организациям.
— Они что, заложников берут?
— Ну не в прямом смысле. Но да там очень неопределенная судебная система, могут на ровном месте обвиноватить. Скажут — или так или жена, сын сядут. А срока там большие, десятка там не срок. Но мы вроде про коррупцию говорили. Что думаешь?
— Ну... попробуй.
— Не слышу энтузиазма в голосе
— Начнешь на деле бороться с коррупцией, наживешь себе врагов.
— Знаю. Но бороться буду. А что думаешь про татарский опыт?
— Ты только на Политбюро это не вынеси
— Почему?
— Слушай, ты не понимаешь или придуриваешься?
— Не понимаю.
— Цель оправдывает средства — это не наш метод. Тебе никто не даст так работать.
— А годами, десятилетиями не решать проблему — ваш метод?
— Не передергивай!
— Михал Сергеевич я все-таки американец процентов на семьдесят, если не больше. В любом нормальном обществе, в любом нормальном коллективе должен быть определенный уровень конфликтности, это нормально. Главное чтобы конфликты были по делу и без перехода на личности. Вы же ради единства партии и тому подобной чепухи — не решаете важнейшие проблемы. Потом поздно будет!
— Как ты смеешь нас судить!
— Смею! Потому что я видел, что будет потом! Только поэтому — и смею!
Утром — поехал снова в МВД. Министр Карпец был на месте, встретил в своем кабинете...
— Михаил Сергеевич... зачастили вы к нам.
— Есть причины...
Я кратко рассказал про свою идею.
— Восьмое управление...
— Отдельная структура, у них даже территориальность другая, то есть к территории они не привязаны. Не разложились, с укрытиями у них никогда проблем не было.
Карпец помрачнел
— Игорь Иванович... я не первый день живу. Я уже говорил: в том что эта антигосударственная практика распространилась — виновно не только МВД. Виновна и партия, виновен Никита Сергеевич Хрущев с его закидательно-завиральными идеями, что через десять лет мы увидим последнего преступника. Но проблему надо решать и не только контролем. Все равно остается вопрос: а кто усторожит сторожей самих. Спецмилиция почти не затронута этим злом, значит они и будут работать.
— Хорошо — через силу кивнул Карпец — понятно, Михаил Сергеевич — а кто работу восьмого управления будет выполнять?