— Разве?
— Именно. Приказ был дан в виде иероглифа, означающего всю семью. Иных толкований быть не может. Маюми должна была убить и ребенка тоже.
— Жестко. Что теперь делать?
— Поговорим об этом завтра, Каратоси-сан, мы приехали.
Всю ночь мне снились гигантские кошки с горящими как пламя глазами, а утром проснулся резко, внезапно и крепко сжав зубы. Будильник противно пищал, недовольный моим нежеланием вставать с постели.
Тело ломило от усталости, будто вчера разгружал вагоны, но я умылся, собрался, вышел на улицу и побрёл в направлении заветной остановки, запоздало думая о том, что номера телефона у Есико не взял, а то стоило бы созвониться, чтобы добираться на работу вместе.
Когда подходил к остановке увидел «мой» автобус, а вместе с тем и саму Есико. Она до последнего не заходила внутрь, шарила искательным взглядом по окружающей толпе.
Я не стал кричать издалека, а бежать просто не было сил. В конце концов бегать за девушками и автобусами — занятие неконструктивное. Ничего страшного, встретимся на работе.
Утром в здание Техиро с ядовито-желтыми буквами на вывеске в верхней части фасада беспрерывно стекались сонные и показательно-вежливые офисные работники. Проходя турникеты, они прикладывали пропуска с сканеру, чтобы компьютерная система зафиксировала время прибытия на рабочее место.
В этой чудесной стране не то что опоздать, а придти в последний момент перед началом рабочего дня считается дурным тоном. Все стараются придти пораньше, чтобы побольше поработать на благо корпорации.
Я тоже не опоздал. Зевая во весь рот, пикнул пропуском и вошёл в фойе. Сегодня сразу шестеро полицейских встречали работников перед лифтами и плюс двое в штатском, по цепким ищущим взглядам которых было понятно, что эти двое тоже копы.
Отдельных подозрительных работников они тормозили и проверяли документы. Меня, само собой тоже тормознули. Было бы странно, если гайдзин, идущий с утра на работу в японскую корпорацию, не вызвал подозрений.
— Фамилия? — сухо спросил меня полицейский в форме.
— Здравствуйте!
Коп посмотрел на меня вдвойне подозревающе.
— Здравствуйте, здравствуйте… я спросил вашу фамилию.
— Меня зовут Кротовский Максим, — доложил я с лучезарной улыбкой.
— Из какого вы подразделения? — полисмен опустил взгляд в слегка помятую распечатку и нахмурился. Видимо в распечатке не содержалось инструкции, как вести себя с придурковатыми гайдзинами.
— Я умею говорить по-японски, — радостно сообщил я полисмену, излучая готовность к общению.
— Что? — он снова поднял взгляд на меня.
— Меня зовут Кротовский Максим. Токио столица Японии. Добрый день… добрый вечер… до свидания… как вас зовут? — я изобразил на лице туповатую старательность туриста, готового в любой миг вывалить на первого встречного весь невеликий запас японских слов.
Полицейский закряхтел, его напарник посмотрел на коллегу с явной иронией, мол, чего ты пристал, видно же, что это гайдзин.
— Проходите, — он жестом показал, чтобы я валил и перестал загораживать проход.
Продолжая растягивать губы в дежурную улыбку, не свойственную русскому человеку, я зашёл в ближайший пустой лифт, где вернул лицу более привычное естественное выражение.
— Придержите лифт, пожалуйста, — крикнул торопящийся к лифту полноватый японец, на ходу убирая во внутренний карман пиджака проверенные копами документы.
Я послушно нажал кнопку раскрытия дверей. Японец скользнул внутрь
— Благодарю вас. На какой вам этаж? — спросил он.
— Тринадцатый.
— И мне тринадцатый… О! Так вы все-таки говорите по японски? — толстячок по всей видимости слышал мой разговор с копом.
Я дождался, когда лифт закроется и поедет наверх.
— Ну да. Я полицейскому так и сказал, — ответил я невозмутимо.
— А, понимаю, — японец понятливо покивал, — Вы ловко сыграли на предрассудках. Если видят европейца, то думают, что по-японски он двух слов связать не может… послушайте, а вы, наверное, тот новичок агентства Мэй Нагаты?
— Да, тот самый, — осторожно подтвердил я.
— А я Кантима Футоши, — он заранее заулыбался, как будто выдал угарную хохму и ждёт, что я начну безудержно хохотать. Его полноватые щёчки расползлись вверх и чуть в стороны.
— Простите. Боюсь, вы переоценили мои познания в японском.
— Да, видимо так… моя фамилия… она пишется двумя иероглифами, означающими «золотые яйца».
— Действительно, забавная фамилия, — сдержанно прокомментировал я, на всякий случай соблюдая служебную дистанцию.