– Значит, поэтому вы выбрали Дженнифер Вилларозу.
Кейнер сделал жест, как будто стреляет в Тима из пистолета.
– Но она оказалась военнослужащей, и в части подняли тревогу, – продолжал Тим. – Это сбило вас с толку.
– Ерунда. Не так уж их и заботят мертвые лесбиянки. Потыкались туда, сюда, ничего не нашли и успокоились. Но мы стали осторожнее, начали потрошить только тех сучек, которые приехали из Мексики. Работодателям на них наплевать. А у родственников просто нет денег, чтобы куда-то летать, задавать вопросы. Да все равно они ни черта бы не узнали. А с полицией они ни за что не свяжутся – тогда их точно выпрут отсюда. Посмотри правде в глаза: кого заботит судьба парочки жирных чикано из Четсуорта?
– Меня, – ответил Тим.
У Кейнера заблестели глаза.
– Браво, брат. Тебя. Ну, может быть, еще твоего друга. – Он указал глазами на Герреру, который старался казаться невозмутимым. – Знаешь, что меня отталкивает в толстухах? Они не такие резвые. Они ленивы, потому что живот слишком тяжелый. Как у той брюхатой стервы из полиции, которая нам тогда попалась.
Тим почувствовал, как его лицо наливается кровью. Дрожащим голосом он произнес:
– Она достаточно резвая.
Кейнер изменился в лице:
– Так ты ее знал?
Тим уставился на него.
В глазах Кейнера блеснули искры радости.
– Жаль, что я не прихватил ее тогда. Мне ужасно хотелось выпотрошить ее и набить опилками.
Тим услышал приближающиеся шаги Медведя. Он уже занес над головой руку, приготовившись бить наотмашь, но Медведь схватил его под мышки и оттащил от Кейнера. Тиму ничего не оставалось, как опустить руку. Он яростно закричал и снова собрался кинуться на Кейнера; Медведь помешал ему, преградив дорогу своей могучей грудью. Кейнер разразился стальным хохотом.
– Вот дела, – наконец проговорил он, изучающе оглядывая Тима. – Так значит, ты муж этой помощницы. – Он снова рассмеялся, удовлетворенно потряхивая головой. – Иной раз, когда ни на что хорошее уже не надеешься, судьба сама преподносит подарок.
Тим облизал сухие губы.
– Философ.
– Мое новое увлечение.
– Теперь у тебя будет для этого достаточно времени.
– Пусть так, но войну-то вы проиграли. «Слезы Аллаха» уже в стране, и никуда им отсюда не деться. Пока я буду загорать в тюремном дворе, делая жим лежа, ты тоже можешь пофилософствовать о том, что я тебе сказал.
Медведь что-то довольно пробурчал себе под нос. Они правильно поступили, что дали Кейнеру почувствовать себя на коне. Тим вел допрос в нужном русле. Чтобы Кейнер мог злорадствовать и дальше, он должен был потрясти перед ним приманкой.
– Откуда ты знаешь, что наркотики уже ввезли?
– Знаю, и все.
– Почему ты так уверен, что мы уже не перехватили партию в Бэрбанке?
Кейнер подался вперед; его лицо исказила мстительная гримаса.
– Потому что…
Вдруг в камеру, хлопнув дверью, ворвалась Дана Лэйк, за ней следовал офицер охраны суда.
– Какого черта здесь происходит? Что ты им рассказал?
– Только то, о чем они уже знают. – Кейнер довольно оскалился. – А какая мне разница? Мне и так уже тысячу лет наклепали.
– Слушай, ты, кусок дерьма, если не хочешь сгнить здесь заживо без всякого шанса на условно-досрочное освобождение, заткни свою варежку!
Удивительно, но Кейнер внял этому совету.
Медведь излил свой гнев на офицера:
– Какого хрена она здесь делает?
Офицер пожал плечами, извиняясь:
– Не было выбора, дружище. Ты же знаешь.
– Гони ее отсюда. Он не обвиняемый, а пойманный беглый преступник. У него нет права…
– Спорим на твою задницу, что есть? – возразила Дана. – Я не без оснований полагаю, что вы вменяете ему новые преступления – по меньшей мере побег. Поэтому у него есть право хранить молчание. У него есть право на адвоката…
Медведь метнул на нее злобный взгляд и стремительно вышел из комнаты. Геррера побежал за ним, прихватив коробку. Дана волчицей глянула на Тима, скрестив руки; она повернула ступню, и из-под подола ее юбки изогнулась изящная линия икры.
Тим тихо сказал офицеру:
– Пусть шесть надзирателей переведут его в адвокатскую комнату. Если он станет сопротивляться, бросьте его в одиночную камеру, и тогда госпоже Лэйк придется подождать.
Проходя мимо Даны, он почувствовал резкий аромат первоклассных духов. Она сладко улыбнулась:
– Спасибо, Рэкли. Я знала, что в этот раз мы встретимся с глазу на глаз.
53
– Черт побери! Он почти начал говорить! – Медведь выхватил из рук Герреры коробку с вещами Кейнера и швырнул ее об стену вещевого склада. На пол посыпалась мелочь и брякнулись ключи.
Двое надзирателей вытолкали из комнаты мексиканского мафиози, оставив их одних. Помощники стояли, погрузившись в невеселые мысли.
Тим раскрыл свой телефон и позвонил капитану из участка Дрей.
– «Грешники» теперь наверняка захотят отомстить. Я не могу положиться на больничную охрану. Вы могли бы выделить человека для ее защиты? – Он скорчил гримасу, услышав ответ. – Уверен, что он не откажется.
Он отключился.
Бровь Медведя поднялась, будто ее кто-то потянул за ниточку.
– Мак?
Тим кивнул.
Медведь вздохнул. Он присел на корточки, хрустнув коленями, и начал подбирать вещи Кейнера, складывая их в коробку. Затем сел на алюминиевый стол и поставил ноги на подножку. Немного помолчав, улыбнулся.
– Бьюсь об заклад, ты до смерти перепугал Мелейна, выхватив тогда револьвер.
– Где он сейчас? – спросил Тим.
– Спорит с Даной Лэйк, – ответил Геррера.
– Интересно, кто кого переспорит.
Медведь сказал:
– Ставлю на Юристозавриху. Ее задницу и кузнечным молотом не пробить.
– Однако Мелейну стоит попытаться, – заметил Геррера.
Тим снова начал перебирать барахло Кейнера.
Медведь усмехнулся в ответ на браваду Герреры и подошел к товарищам.
– Кто-нибудь составил списки коммунальных платежей по дому, где скрывался Кейнер?
– Томас и Фрид. – Тим бросил Медведю кошелек, тот вывернул его наизнанку, щупая подкладку. – Получили счета за воду и газ, за телефон ничего. В этом доме телефон уже два года отключен.
На металлическом кольце висели два ключа – от «харлея» и от дома; экспертиза показала их соответствие. Геррера пробежал пальцами по отворотам джинсов Кейнера, от которых разило болотом и острым перцем.
– А это что? – Тим протянул руку и дернул за пояс джинсов. Под поясом, чуть ниже края кармана, был виден участок ткани, вытертый каким-то маленьким прямоугольным предметом – явно не жестянкой для табака. Очертания были четкими – значит, предмет был плотным, а при езде на мотоцикле давление на пояс немалое. – В каком кармане он носил кошелек?
– Не знаю.
Медведь хотел сунуть кошелек в карман, но тот был крупнее.
– Что же это? – Он продел палец в отверстие, протертое в верхней части кармана.
Тим прикусил губу, вспоминая все открывшиеся обстоятельства. Он услышал, как в его голове эхом отдается недавно произнесенная фраза: «Получили счета за воду и газ, за телефон ничего. В этом доме телефон уже два года отключен».
Он указал на истертый карман.
– Радиопередатчик.
Медведь с Геррерой посмотрели друг на друга. Геррера сунул нос в коробку, где были остальные вещи.
– Здесь его нет.
– Естественно, нет, – ответил Медведь.
Тим схватил ключи Кейнера и вышел; Медведь и Геррера двинулись за ним.
Они нырнули под ленту, которой был опечатан вход. Показали свои удостоверения помощнику шерифа, стоявшему у козел. Он кивнул, глянув на удостоверение Тима, и окинул его печальным взглядом.
– Жаль, что так вышло с Андреа. Я учился с ней в академии.
– Спасибо за сочувствие.
– Как у нее дела?
– Четыре дня уже прошло, а она без сознания.
– Это чем-то чревато?
Тим посмотрел на разбитую бутылку в сточной канаве, и его охватил страх, от которого сжались внутренности.
– Не знаю, – ответил Тим.
Помощник строго кивнул, сжав губы, и трое мужчин пошли к дому. Тим открыл дверь ключом Кейнера, и они поднялись по лестнице на второй этаж. Окна были распахнуты настежь, но в доме все равно стоял запах перца. Тим натянул на нос рубашку, Медведь и Геррера последовали его примеру. На втором этаже был бардак. Потолок насквозь прострелен пулями, вокруг отверстий повисла штукатурка, словно края рваных ран. Среди обломков лежали баллоны. Пока шли до ванной, их ботинки и отвороты брюк облепила белая пыль.