***
Дуст рос быстро. Вопреки безопасности и санитарно-эпидемиологическим инструкциям, Резников держал щенка рядом с собой. Собака за пару месяцев сильно привязалась к своему владельцу, который сумел вытащить щенка из мерзких, источающих леденящий холод, беспощадных щупалец смерти. Спустя еще несколько месяцев животное сильно изменилось внешне, и теперь демонстрировать создание кому-либо было нельзя. Собака находилась на самом нижнем этаже подвального помещения, и кроме Резникова к животному никто не мог подходить. О животном коллеги не забыли, просто очередной эксперимент над собакой для них не представлял интереса. Все научные сотрудники были сосредоточены на создании суперсолдата из человека. Были выдвинуты предложения от некоторых сотрудников о личном участии в опытах в качестве биоматериала. Это предложение «повисло в воздухе» и решение так и не было принято. Михаилу уже не было интересно начинать с начала и рисковать своими ценными кадрами в угоду сотворения солдата из человека. Основной целью Резникова было создание суперсолдата и на данном этапе у молодого ученого это практически получилось.
Руководитель секретного объекта подошел к большим металлическим двустворчатым дверям. Это был зал заседаний, в котором организовали его первую встречу с коллективом. Теперь в помещение мог попасть только он. Все, что делал Михаил, очень не нравилось куратору из КГБ и коллегам, но авторитет Резникова был на должном уровне, и ни один человек не вмешивался и не оспаривал решений главного научного сотрудника «госпиталя».
Дверь в зал приоткрылась и ученый, шмыгнув внутрь, словно опасаясь, что кто-то сможет увидеть скрываемое в помещении, быстро захлопнул металлическую дверь. Зал был пустой. Столы и стулья были нагромождены в углу помещения. В дальней части зала под большой эмблемой с изображением серпа и молота лежал Дуст. Это создание уже мало чем напоминало собаку. По размеру животное можно было сравнить со львом. Белая, местами бледно-фиолетовая кожа. Купированные уши. Хвост отсутствовал. Мощную грудную клетку, частично скрытую бронепластинами, раздували сильные легкие. Позвоночный столб и задние лапы были из сверхпрочного и легкого сплава. Конструкция эндоскелета небрежно соединялась с плотью. На стыках кожи и металла были видны грубые шрамы и рубцы. Из шеи и черепа отходили армированные шланги, по которым циркулировала гемолимфа. Из пасти твари торчали массивные желтые клыки. Глазницы были пусты и, глядя туда, где должны были быть глаза, можно было рассмотреть наводящую ужас тьму. Дуст не был в сознании. Большую часть своего существования он находился в искусственном сне, вызванном медикаментозно.
Ученому казалось, что он все сделал во благо, спас жизнь, и его деятельность, опыты над людьми, – праведное дело, ведь добившись успеха, он сможет оградить граждан великой державы – Советского Союза от войн и порабощения. Другое дело – это жертвы, на которые Михаилу и коллегам приходилось идти для достижения желаемой цели. Десятки солдат погибли и неизвестно, сколько еще погибнет людей. Будут ли использованы по назначению созданные по крупицам, потом и кровью, уникальные технологии? Или же идея растворится в небытие и будет похоронена на кладбище забытых и брошенных исследований, разрастающегося все больше словно опухоль с приходом очередного правителя? С этими мыслями он жил уже несколько недель. А ведь у него получалось. Он был уверен в себе, в успешном исходе проекта по созданию сверхсолдат.
Михаил еще какое-то время любовался чудовищем, а потом вытащил из кармана халата два наполненных шприца и по-очереди ввел содержимое в толстую темную вену и отошел назад. Инъекции стремительно приводили монстра в сознание. Не успев человек досчитать до десяти, как Дуст поднялся на лапы, оказавшись не меньше человека в длину. Он стоял напротив и смотрел пустыми глазницами прямо на мужчину. Глаза посчитали уязвимыми органами чувств, поэтому в мозг внедрили систему эхолокации плацентарных млекопитающих с устройством активного подавления шумов. Словно кузнечные меха с шумом и свистом легкие адской гончей перерабатывали воздух. Так как голосовые связки были удалены, животное, пытаясь лаять, раскрывало зубастую пасть и издавало только хрипы.