Из пролома выглянуло закопченное лицо Ковальского.
— Уходим, Кот! — крикнул ему Клейн.
Боковым зрением он уловил движение слева, опустился на колено и дал туда очередь. Сзади коротко прорычал пулемет БТРа.
Ковальский уже шагал к нему, неся на плечах одного их своих бойцов. Еще двое, пригибаясь под огнем, волокли под руки другого раненого.
— Больше никого! — сказал Ковальский. — Давай на горку смотаемся. Там машина Ахмедова осталась.
— На горке тихо, — сказал Клейн, пятясь к БТРу и поливая короткими очередями поверх дувалов. — Ты сам-то как?
— Цел! За домом Васька лежит, радист! Я сбегаю, подберу!
— Уходим, Кот! Потом всех вывезем!
Он увидел, как над дувалом вытянулась труба РПГ с ярко-зеленой гранатой, и вскинул автомат. Но Ковальский выстрелил раньше. Труба исчезла, однако Клейн на всякий случай прицелился в крону дерева и послал гранату из подствольника. Она разорвалась в ветвях, накрыв осколками тех, кто прятался за дувалом.
Клейн еще раз огляделся и забрался в отходящую машину, захлопнув люк.
На тесной улочке БТР не стал разворачиваться. Машина сдавала задним ходом, и пулемет грохотал непрерывно, высекая из каменных стен тучи пыли и осколков.
— Засада! — орал Ковальский, наклонившись к Клейну. — Сдали нас, суки! Я говорил, что местным верить нельзя! Сдали, уроды! По Ахмедову ДШК ударил с полста метров! Мы заскочили в кишлак, он на горку свернул! Может, кто остался? Давай к ним, Граф, здесь рядом!
— Не сейчас. — Клейн выставил ствол автомата в бойницу БТРа и выпустил очередь по развалинам, где мелькнула красная жилетка. — Потерпи, Сергеич. Обстановка понятна. Соберемся, спокойно войдем, заберем всех.
Они вернулись к «Уралам», выгрузили раненых. Спецназовцы заняли места в машинах и приготовились входить в кишлак. Только сейчас Клейн увидел, что Ковальский ранен — его бурая душманская рубаха блестела на боку от впитавшейся крови.
— Останешься! — приказал Клейн. — Зубов, со мной! Рома, на моем «бэтре» заходишь с юга. Механик дорогу знает. Мы с Зубовым — в обход, на горку.
— Я с вами, — упрямо сказал Ковальский. — Там мои ребята.
— Перевяжись и иди к танкистам, — сказал Клейн. — Наведешь огонь. Ты местность изучил. Да, и еще. Мы идем на горку, так ты присмотрись к тому домику. Если там наши, хорошо. Но вряд ли. В общем, на всякий случай, поглядывай. Если оттуда начнут по мне бить, дай пару снарядов.
Три БТРа двинулись на кишлак в полной тишине. Никто не стрелял по ним из-за деревьев. На четвертом Клейн отправился в объезд, к перевернутой «тойоте» на холме рядом с сараем, который казался покинутым. Но интуиция подсказывала Клейну, что домик этот непростой. Отличное место для командного пункта.
— Выбежал один! — сказал Зубов, вглядываясь из-под руки. — Видел? Наблюдатель?
— Сейчас проверим.
Клейн сменил магазин и выпустил по домику длинную очередь трассеров. Тут же рядом с сараем вскинулось облако пыли, и яркая клякса летящей гранаты по дуге прыгнула ему навстречу. Взрыв грохнул правее БТРа.
— Ага! — торжествующе протянул Клейн. — Раскрылись.
Сидя за броней, он не слышал ни выстрела танка, ни полета снаряда. Он увидел только, как сарай вдруг на глазах превратился в клубящееся облако огня и пыли, и в разные стороны разлетелись какие-то ошметки.
— Молодцы танкисты! — крикнул Зубов. — Приятно посмотреть.
БТР остановился рядом с пикапом. Клейн выскочил наружу вместе с бойцами и подхватил за ледяные руки убитого спецназовца. Этого парня он знал — Руслан Ахмедов, из Гудермеса, отличный разведчик. Видно, ему досталась очередь из крупнокалиберного пулемета — грудь и живот были искромсаны, превратившись в сплошное месиво из крови и обломков костей…
— Их должно быть пятеро! — крикнул Зубов, выбегая из развалин. — А я вижу шестерых!
— Грузим всех! — Клейн помог загрузить тяжелый труп в задний люк и повернулся к Зубову. — Где шестой?
— Здесь, за домом. Гера, помоги!
Он кинулся к Степану, который тянул за руки тело русоволосого парня в афганской одежде.
— Твою мать! — Зубов вдруг разжал руки и брезгливо вытер ладони о брюки. — Да он теплый!
Клейн наклонился над убитым. Его одежда была иссечена взрывом, и из рваной раны на шее еще лилась кровь.
— Дух, — сказал он.
— Русский, — сказал Зубов. — Сука, он с ними тут сидел. Откуда взялся, тварь? Дезертир, наверно.
— Ну и что с ним делать?
Зубов ногой перевернул труп набок.
— Свои похоронят. Уходим, Гера.
— Нет, постой.
Клейн быстро обыскал убитого и нашел толстую записную книжку, диктофон и маленький бинокль необычной формы, похожий на плоскую коробочку.