Мудака, значит?
Все мое благородство как рукой снимает. Я стягиваю с полки плоский контейнер и сую в него свой нос. Остатки приготовленной Авророй пару дней назад пиццы. Отлично. То, что доктор прописал! Чтобы щелкнуть по носу некоторых недорослей.
Срываю, комкаю и точным броском зашвыриваю в урну розовый стикер, и запускаю в рот первый кусок пиццы, откусывая разом половину.
М-м-м.
Воздушное тесто, застывший нежной корочкой сыр, сладкий перец и острая пепперони. Ни в одной пиццерии по городу я не ел ничего вкуснее. Пальчики оближешь!
Вторая половина куска исчезает во рту следом за первой. А дальше я и подавно теряю контроль над своим аппетитом. Падаю жопой на стул и, активно работая челюстями, уплетаю оставшуюся пиццу. Ем, пока пальцы в банке не хватают воздух, а мои уши – собственный разочарованный вздох. Зато теперь, кажется, я наелся и готов завалиться и отрубиться до обеда.
Закрываю пустой контейнер и оглядываюсь по сторонам, будучи уверенным, что эти уродские разноцветные стикеры точно должны быть где-то поблизости. Нахожу небольшую стопку и шариковую ручку с меховушкой на колпачке на подоконнике.
Чиркаю на бумажке:
«Было вкусно, но мало, котенок. P.S. Твой мудак-сосед».
И клею это розовое убожество на пустой контейнер, закрывая холодильник. То-то же. Детка, лучше не вписывайся в войну, которую ты гарантированно проиграешь.
С чувством выполненного долга гребу в свою спальню и запираю дверь на замок – во избежание появления всяких маленьких и мстительных. Опускаю жалюзи на окнах, чтобы ни один луч света не проник в мою берлогу, в которой я планирую впасть в спячку. Раздеваюсь и заваливаюсь на кровать, блаженно вытягиваясь на постели. Мозг уже не просто просит – требует – отключиться и проспать минимум часов шесть. И именно этому плану я и собираюсь следовать. Переворачиваюсь на живот, подтягивая к себе вторую подушку. Обнимаю ее и закрываю глаза. Сознание уплывает моментально. Я крепко-накрепко отключаюсь.
Глава 6 (Глеб)
Матушка всегда мне говорила, что если я сплю, то меня способна разбудить разве что начавшаяся ядерная война. Все прочие методы она на мне испробовала, еще когда я учился в школе. Но в этот день я узнал, что есть еще один неплохой способ заставить меня, вусмерть умотанного после рабочей смены, проснуться. Аврора, мать ее. И ультразвуковое:
– Гле-е-е-е-еб! Ну ты и скотина! – иглами врезается ее вопль в мои барабанные перепонки. Клянусь, я слышу, как они лопаются в моих ушах. Чпок-чпок.
Я морщусь и переворачиваюсь на спину, с трудом разлепляя глаза. Виски давит, башка тяжелая. Бросаю взгляд на часы на телефоне. Зашибись! Я только час назад лег спать. Теперь понятно, почему у меня состояние, будто поезд переехал. Вот же мстительная с…обака.
И зачем так орать? Ну стало у тебя в запасах на пару-тройку кусочков пиццы меньше. Не жадничай. В твои сорок килограмм она все равно не влезла бы.
Раскинувшись на кровати упавшей великолепной звездой, смотрю в белый натяжной потолок и прислушиваюсь к звукам, доносящимся из гостиной.
Судя по тихому бубнежу, моя шумная соседка выливает все свои недовольства на холодильник…
О, а еще херачит его дверцей туда-сюда…
А сейчас топает, как стадо бизонов на уроках по степу…
И…
Присвистываю.
Ничего себе! Эта невинная феечка знает даже такие слова? Крепко. Забористо. У нас даже самый отъявленный матерщинник в отряде не знает и половины произнесенных Авророй выражений. У, рот бы ее с мылом прополоскать.
Вопреки недовольству девчонки, меня вся эта ситуация жутко веселит. В какой-то момент я начинаю искренне посмеиваться, понимая, что время идет, а поток ее бубнежа и ругательств не затихает. Возникает ощущение, что в нашей гостиной открылся портал в преисподнюю и оттуда вылезли тысячи чертей, время от времени подрабатывающих портовыми грузчиками. И шипят, шипят, шипят. На своем. Адском. Ну, это чтобы вы понимали, как искусно умеет ругаться девочка Аврора.
Я теряю счет времени, развлекаясь. Наконец-то девчачье ворчание сменяется какой-то неопределенной возней. Перестаю улыбаться, напрягая слух. За дверью моей спальни что-то начинает происходить. Я слышу пыхтение, шуршание и скрип. Такой резкий, механический, словно деревянные ножки царапают паркет.
Хмурюсь.
Эта больная решила утащить холодильник к себе в спальню?
Хмыкаю.
Вот ни капли не удивлюсь!
Скрип повторяется, а следом за ним звучит натужное «ар-р-р-р».
Я не выдерживаю и поднимаю свою задницу с постели. Запрыгиваю в первые попавшиеся спортивки и щелкаю замком. Жму на ручку и открываю дверь. Впадаю в ступор.