Раскинув руки, кружусь по комнате, хохоча. Никаких правил! Никаких ограничений! Только свобода! Только хардкор!
– Так! – резко торможу, щелкая пальцами. – Для начала нужно затариться продуктами, – сую нос в холодильник. Естественно, пусто. Мысленно прикидываю, что мне понадобится, начиная с элементарных позиций: соль, сахар, чай, кофе и так далее. Выходит внушительный список. Боюсь, за раз не унесу. Значит, придется сходить дважды. Окрыленная такой удачей, я обуваюсь и выбегаю из квартиры. Закрываю дверь и достаю телефон, на ходу набирая своей лучшей подруге, с которой мне срочно требуется поделиться радостной новостью.
У лифта плечом врезаюсь в какого-то высоченного громилу. Не глядя бросаю:
– Прошу прощения! – и забегаю в кабину, щелкая на кнопку первого этажа.
Ох, Ирка очумеет, когда я ей сообщу о переезде!
Пара длинных гудков, и слышу:
– Рори?
– Скажи, что ты сидишь! – выпаливаю я в трубку, едва подруга отвечает на звонок.
– Если под «сидишь» ты подразумеваешь «лежу в позе морской звезды и смотрю новый сезон «Бриджертонов»», то да, я сижу, – лениво тянет подруга.
– Тогда держись крепче за диван! Я съехала от отца!
В трубке повисает оглушительная тишина. Настолько, что я даже проверяю, не прервался ли звонок.
– Ир? Ты там в обморок не упала?
– Я… перевариваю, – наконец выдает она. – Ты. Съехала. От генерала Виленского. Добровольно. Без объявления войны и привлечения миротворцев. Аврора, ты уверена, что не стукнулась головой?
– Абсолютно! – с гордостью заявляю я, сворачивая к супермаркету у моего нового дома. – У нас был финальный раунд. Он снова завел свою шарманку про «в десять быть дома» и «пока живешь под моей крышей». Ну, я и сказала, что больше не живу.
– Офигеть, Рори! Ты мой герой! – восхищенно присвистывает Ирка. – А с универом что? И на что жить-то будешь?
– На заочку переведусь, на днях напишу заявление. А на жизнь… Ну, у меня были кое-какие сбережения, на первый месяц аренды и залог хватило. Теперь буду работу искать. Что-нибудь найду, не пропаду. Главное – я свободна!
Захожу в магазин и беру корзинку, начиная скидывать туда все, что попадается под руку. От макарон до туалетной бумаги. Взрослая жизнь требует основательного подхода к закупкам!
– А квартира-то как? Без подвохов? А то цена, которую ты назвала, подозрительно низкая для двушки в этом районе.
– Да вообще классная! – с восторгом отвечаю я, направляясь к кассе. – Двухкомнатная, представляешь! Просторная, светлая. Ремонт свеженький, мебель самая необходимая есть, даже стиралка. И хозяйка – такая приятная женщина, лет пятидесяти. Сказала, что ей главное, чтобы жилец был порядочный. Я, если честно, договор даже толком не читала, так обрадовалась, что такой вариант подвернулся. Цена – просто подарок! Наверное, повезло. Я тут такое гнездышко себе совью, закачаешься!
Расплатившись и сложив покупки в огромный пакет, который, кажется, весит тонну, я выхожу из магазина и направляюсь к своему подъезду.
– Да чтоб тебя! – выдыхаю я, перехватывая пакет с продуктами в другую руку.
Ноги гудят так, словно я не покупки из магазина несу, а марафон по пересеченной местности бегу. Захожу в подъезд, нажимаю кнопку вызова лифта и… ничего не происходит. Табло не горит, спасительная кабина не едет. Ну вот кто, скажите мне, делает неработающий лифт в абсолютно новом, относительно недавно сданном доме? Застройщику в аду отдельный котел полагается, я считаю. И желательно без кондиционера.
– Ты еще там, Ир? – пыхчу я в телефон, прижимая его плечом к уху и начиная пешее восхождение на пятый этаж.
– Конечно, тут, – раздается из трубки веселый голос подруги. – Наслаждаюсь твоим эротичным сопением. Ты там Эверест покоряешь, что ли?
– Почти! Пятый этаж, лифт – все, сдох. А я, как дура, продуктов накупила на неделю вперед, будто меня из голодного края выпустили. Руки отваливаются.
– Терпи, казак, атаманом будешь, – хихикает Ирка. – Зато своя квартира! Независимость! Свобода!
– Ага, свобода таскать пакеты на своем горбу, – ворчу я, но в душе все равно ликую.
Своя. Квартира. Пусть и съемная, но моя! Никакого тотального контроля, никаких «а кто этот мальчик?», «почему юбка такая короткая?». Господи, это просто счастье. Я наконец преодолеваю последний лестничный пролет и останавливаюсь перед заветной дверью, пытаясь восстановить дыхание. Свободной рукой нащупываю в кармане джинсов ключи.