В последующие дни, ожидая появления новой цели, я размышлял о нашем успехе. Мне было жаль тех, кто погиб в катастрофе. Убить врага в честном бою — это одно, но сейчас все было по-другому. У экипажа и пассажиров самолета не было никаких шансов. На самом деле, мы даже не знали, кто был на борту. Я обсудил эти мысли с Дидисом и нашел некоторое утешение в его реакции.
— Я даже не думаю об убитых, — ответил он. — Просто смотрю на общую картину. Была причина, почему нам поручили эту работу. Задание было выполнено успешно и цель достигнута. Вот и все. Живи своей жизнью.
Дидис всегда был прагматиком. К этому времени я уже успел узнать его как очень отзывчивого человека и понял, что он, вероятно, чувствует ту же меру вины, что и я. Это успокоило меня и помогло разобраться в собственных чувствах.
Через неделю мы эвакуировались по тому же маршруту, по которому и прибыли. Если не считать редких МиГов, летавших на большой высоте, самолеты нас больше не беспокоили. После операции, длившейся полных два месяца, мы, наконец, достигли границы. Это был самый долгий период, во время которого я не мылся, и я отчаянно нуждался в этом. Но мое чувство выполненного долга было велико, и не столько из-за успешной операции, сколько потому, что я наконец-то почувствовал, что освоился внутри малых групп спецназа.
Между мной и Дидисом возникла крепкая связь, длившаяся всю жизнь, и в течение многих последующих лет мы будем тесно сотрудничать друг с другом. Каждый день в течение этих двух месяцев он поручал мне составлять и отправлять разведывательные донесения, охватывающие передвижение наземных сил, о котором сообщало УНИТА, а также сведения о пролетающих над нами самолетах. В то время мы еще не знали, что эти сообщения окажут большую помощь разведывательному сообществу в составлении точной картины наращивания сил противника в районе Менонге и Куито-Куанавале.
Выяснилось, что на борту «Антонова» находился советский экипаж и одиннадцать старших советских советников. Радиоперехваты показали, что эти офицеры руководили операциями против УНИТА на Восточном фронте и возвращались из Менонге в Лубанго на отдых. Это стало серьезной неудачей для анголо-советско-кубинских военных усилий. Для нас же это стало явным доказательством участия СССР в войне, которая, на наш взгляд, не имела к нему никакого отношения.78
3
Операция «Килларни», декабрь 1985 г. — январь 1986 г.
Первым принципом искусства сталкинга является то, что воин сам выбирает место для битвы. Воин никогда не вступает в битву, не зная окружающей обстановки.
Карлос Кастанеда, «Колесо времени»
К середине 1980-х годов гражданская война в Анголе была в самом разгаре. Вооруженные силы Анголы (МПЛА) сосредоточили свои усилия на борьбе против УНИТА Жонаса Савимби в восточной части страны, в то время как Южно-Африканская Республика поддерживала это движение и снабжала его вооружением, снаряжением, боеприпасами и транспортными средствами. За кулисами всех этих событий американцы оказывали УНИТА значительную финансовую помощь, поскольку были все еще обеспокоены коммунистической угрозой, особенно в свете поддержки МПЛА со стороны СССР и Кубы.
Обеспечение и снабжение наступления МПЛА на подразделения Савимби зависели от доставки огромного количества припасов и оборудования в порты Намиб и Лобито. Попав в Намиб, все эти грузы затем доставлялись железнодорожным транспортом во внутренние районы страны в город Лубанго, из которого на русских транспортных самолетах перебрасывались на передовой аэродром в Менонге.
По железнодорожной линии Намиб–Лубанго перевозилась значительная часть материально-технических средств как для ангольских сил, так и для их собратьев по СВАПО, что, разумеется, делало эту железную дорогу приоритетной целью для САДФ. Силы южноафриканского спецназа и в самом деле провели ряд операций, направленных на срыв доставок грузов, одной из которых была попытка уничтожить железнодорожный туннель в Омбии, а другая заключалась в разрушении дороги через перевал Серра-да-Леба в октябре 1979 года. Также было предпринято несколько неудачных попыток разрушить автомобильный мост в Ксангонго.
Ранее Дидис убедил больших боссов, что малые группы спецназа, состоящие из двух человек, в состоянии нарушать железнодорожное движение на значительный период времени со сравнительно низкими затратами и с минимальным риском. На протяжении двух лет две малые группы — Дидис и Невеш, а также Тим Кэллоу и Пол «Америго» Добе — неоднократно проводили операции на юго-западе Анголы, устанавливая мины вдоль железнодорожной магистрали и фактически блокируя движение по ней.
В это же самое время компания EMLC проводила широкомасштабные исследования различных типов подрывных зарядов и способов детонации, которые позволяли бы эффективно пустить под откос поезд, разрушить двигатель и нанести достаточный ущерб железнодорожному полотну, чтобы его тяжело было восстановить. Однако существовали определенные проблемы, которые нельзя было игнорировать. Ангольские подразделения ежедневно патрулировали железнодорожную линию, проверяя, нет ли на ней повреждений. Также разведка подтвердила, что перед тепловозами ставили пустой вагон, чтобы заряд подрывался до того, как над ним окажется двигатель тепловоза. Все поезда сопровождались вооруженной охраной, особенно хорошо охранялись водопропускные трубы и повороты на железнодорожном пути, поскольку такие места считались уязвимыми и рассматривались как потенциальные цели для диверсии.
К концу ноября 1985 года, всего через неделю после нашего возвращения с предыдущего боевого выхода, мы вернулись в оперативную комнату в Фалаборве для подготовки к следующей операции. На совещании присутствовали Дейв Скейлс, Невеш Матиаш, Жозе да Коста, Си Си Викторино («Вик»), я и еще несколько парней из разведывательной службы. Цель операция «Килларни» состояла в нанесении максимального ущерба железнодорожной линии. Кроме того, необходимо было на практике испытать последнее изобретение компании EMLC.
Наши оперативные совещания всегда начинались с краткого доклада контрразведки, за которым следовал обзор имеющейся разведывательной информации, после чего командир группы получал боевую задачу. Эрик Макнелли, взяв на себя персональную ответственность за операции малых групп спецназа, снова открыл совещание, сообщив контрразведывательную информацию. Он подробно рассказал об угрозах, с которыми мы столкнемся, как только окажемся в Ондангве, поскольку СВАПО руководило в Овамболенде обширной шпионской сетью, которая быстро сообщала о любой новой деятельности в Форте Рев и вокруг него.
Затем Дейв Дрю представил обзор того, как было организовано снабжение отрядов СВАПО. Поставки шли в основном поездами из порта Намиб на распределительную базу в Лубанго, затем грузы поступали в оперативные штабы на фронте и в конечном итоге на грузовиках доставлялись к отрядам на местах. По крупномасштабной карте района между Лубанго и Намибом, он описал топографию и растительность полупустынной местности и, наконец, отдельно выделил железнодорожную линию, подробно изложив данные о типах используемых поездов и частоте их движения.
Поскольку во время подготовки к операции «Килларни» Дидис должен был проходить курс переподготовки, то командиром разведгруппы был назначен я, а тактический штаб по подготовке и проведению операции возглавил «Оом» Бут.
— Оперативное прикрытие вашего участия в операции будет состоять в том, что вы отправитесь на учения малых разведгрупп в Савонг, — сказал Эрик Макнелли, — что на самом деле будет являться правдой. Вы потренируетесь две недели в Савонге, после чего переберетесь в Преторию для второго этапа подготовки, а также окончательного планирования и проведения оперативных совещаний.
Подготовка в Савонге представляла собой обычную учебную программу, направленную на то, чтобы подготовить наши умы и тела к работе ночью. Мы использовали темное время суток для отработки навыков работы в группе и действий на случай нештатных ситуаций. Много времени ушло на отработку тактики патрулирования, антиследопытства и отработку порядка действий на любой чрезвычайный случай. Ранним утром, после ночных упражнений, проводилась напряженная программа физической подготовки, во время которой мы переносили своего напарника или бегали с рюкзаками. Затем, после нескольких часов утреннего сна, мы освежали свои познания по оказанию первой медицинской помощи, часто ставя капельницы самим себе. В светлое время суток оттачивались навыки по связи, концентрируясь на отправке и получении сообщений кодом Морзе. В самую жаркую часть дня мы работали над изучением и опознаванием систем вооружения противника.