Перед боевым выходом на операцию мы с Да Костой разработали двухнедельную программу подготовки по предстоящей задаче: физподготовка каждое утро, а затем отработка способов передвижения, включая патрулирование, способы подхода к объекту, антиследопытство и подготовка укрытий. Занятия по физподготовке представляли собой комбинацию упражнений в паре и бега на длинные дистанции в ботинках, в разгрузочной системе и с оружием. Переносить здоровяка было непросто, так как он весил по крайней мере на 20 кг больше меня, но я решил, что лучше привыкну к этому на тот случай, если мне нужно будет выносить его из Анголы. Парные упражнения с боевым снаряжением также позволяли убедиться, что наше снаряжение полностью подготовлено, затянуто, что никаких свободных и свисающих концов в нем нет, и что каждый предмет закреплен страховочным шнуром. Это также гарантировало, что наши ботинки будут разношены и готовы к долгому походу.
В разгар дня мы готовили снаряжение — упаковывали рюкзаки, проверяли радиоприемники и подгоняли свои разгрузки. Вторая половина дня была посвящена планированию, подготовке карт и разработке постоянно действующих приказов о типовом (стандартном) порядке действий для группы, которые мы записывали и запоминали. Обсуждались и отрабатывались в мельчайших деталях планы эвакуации и уклонения от захвата в плен.
После ужина проводились ночные занятия, выполнялись те же упражнения, что и во время утренней программы. Мы отрабатывали те же способы патрулирования, но моделировали в темноте различные ситуации, применяя навыки немедленных действий в каждой нештатной ситуации. Медленно, но верно мы с Да Костой начали сливаться в единую команду, дополняя друг друга во всех отношениях. Все чаще и чаще мы находили, что делаем одно и то же или следуем одному и тому же порядку действий, даже не посоветовавшись друг с другом.
Однажды утром после нашего очередного сеанса физподготовки вечно прагматичный Да Коста снова поднял вопрос о наших рюкзаках. Если бы мы взяли с собой на задание громоздкие спецназовские рюкзаки, принятые в малых группах, мы бы лишились преимущества скрытности, когда нас заметит враг. С другой стороны, легкий рюкзак «СВАПО» был бы недостаточно велик для радиостанций, пищи и воды на семь дней, а также всего оптического оборудования, необходимого для выполнения разведывательной задачи.
Да Коста предложил взять большие рюкзаки и не передвигаться днем. Их также можно будет укрыть в тайнике недалеко от объекта операции, когда мы начнем непосредственно выдвигаться к нему. В конце концов, мы решили взять рюкзак малой группы, за что я был признателен, так как СВАПОвский рюкзак не имел каркаса и мог оказаться довольно неудобным.
Когда дело дошло до нашей пищи и воды, мы понимали, что всё придется нести на себе, так как пополнить запасы не было никакой возможности. Готовить пищу не придется, поэтому газовые плитки и баллоны можно будет из снаряжения выбросить. И никаких жестяных банок и консервов — из-за их веса. Это оставляло нас с мясом «зап»,83 энергетическими батончиками и арахисом. Рацион дополнялся обогащенными витаминами энергетическими напитками; вода должна была составить от 70 до 80 процентов от общего веса. Когда мы, наконец, были готовы к операции, рюкзак Да Косты завесил относительно скромные 80 кг.
При формировании боевого порядка патруля во время непосредственного выдвижения к объекту, я должен был идти впереди, а Да Коста, как обычно, нес ВЧ-радиостанцию и шел справа и немного позади, в 20-30 метрах от меня, в зависимости от подлеска и фазы Луны. Кстати, во время нашего боевого развертывания должен был быть полумесяц, что было идеально для разведки местности, так как у группы будет лунный свет в течение первой половины ночи, а в ранние утренние часы Луна будет отсутствовать — именно то, что нужно для проникновения на объект.
Нам предстояло принять окончательное решение о способе вывода. Атакующие силы будут размещаться на базе УНИТА примерно в 60 км от района нахождения вражеской базы. Оттуда разведгруппа должна была быть выведена в район, из которого можно было начать непосредственную разведку базы. Было решено, что подразделение на трех грузовиках «Унимог» высадит нас и вернется к основным силам, пока не настанет время для нашей эвакуации.
В отличие от нашего обычного порядка действий, принятого для малых групп, сейчас у нас не было выделенного тактического штаба со средствами связи. Группе предстояло выдвигаться в штабном подразделении под управлением полковника Джеймса Хиллса, командира 5-го разведывательного полка. После вывода в район боевого применения, мы будем держать связь через секцию связи подразделения, находившегося при штабе полка. Это было не идеальное решение, так как иметь специальную систему связи — радиостанции, связистов, выделенные частоты и хорошо отработанный порядок действий при отсутствии связи — для разведгруппы было стандартной практикой. Никто, конечно, не хотел соревноваться за эфирное время, когда вокруг летают пули.
Однако Жозе провел много часов со связистами штаба, проверяя частоты на разных расстояниях и обсуждая с ними наш порядок действий при потере контакта. В то время его познания в языке африкаанс ограничивались одной фразой: «Manne, moenie kak aanjaag nie»,84 — с добавлением экзотических португальских ругательств, которые, к счастью, мог понять только он. В конце концов, он остался доволен, а у связистов появилось невольное уважение к грузному португальцу.
За день до боевого выхода все подразделения были собраны на инструктаж по разведывательным и оперативным вопросам. Окончательный инструктаж перед атакой будет проведен на передовой базе УНИТА — после проведения разведки. Под двойным тентом, из песка соорудили огромный макет нашей цели. Майор Дейв Дрю, офицер по разведке, отвечавший за операцию, доложил общую обстановку по последним разведданным. Затем он попросил капитана Робби Блейка, в то время офицера по разведке 51-й роты спецназа в Ондангве, который провел детальное изучение расположения штаба Восточного фронта СВАПО, описать цели на вражеской базе. Весь личный состав 5-го разведывательного полка, усиленный ротой из 101-го пехотного батальона и группами из 2-го разведывательного полка, резервных сил спецназа, собрался вокруг макета.
Группировка, осуществлявшая основную атаку, состояла из 52-й разведроты майора Дункана Райкарта, которую поддерживала рота 101-го батальона, а также подразделения 2-го разведполка. Майор Ник дю Тойт и 53-я разведрота занимала блокирующие позиции к северу от базы, а майор Букс Байс должен был вести 51-ю разведроту к маршруту отхода к западу от объекта. Огневую поддержку оказывал минометный взвод. Последними на макет из песка были нанесены позиции Да Косты и меня, двух операторов малой группы спецназа, которые должны были провести доразведку объекта.
Штаб Восточного фронта противника представлял собой типичную партизанскую базу численностью примерно от 270 до 350 человек, в зависимости от расположения и действий его отрядов. Оборона лагеря состояла из двух 82-мм минометов, трех 60-мм минометов, трех 12,7-мм зенитных пулеметов ДШК, которые можно было применять по наземным целям, и нескольких зенитных ракет SA-7,85 запускаемых с плеча. Посты охранения были развернуты в четырех километрах к востоку и югу от базы.
Из радиоперехватов, радиопеленгования и из допросов пленных бойцов СВАПО было установлено, что база располагалась рядом с рекой, протекающей в южном направлении, и с востока на запад через базу проходила автомобильная дорога. Однако разведывательная группа должна была точно определить местоположение лагеря, и уже исходя из этого выбрать исходный пункт формирования атакующей колонны, определить направление атаки и назначить позиции для минометного взвода, а также для групп блокирования. «Трудная задача, — подумал я, — учитывая, что у нас будет всего шесть дней на выход к объекту, проведение разведки и эвакуацию».