Это поставило нас в довольно затруднительное положение. Каркас моего рюкзака оказался полностью разрушен, и единственной альтернативой было использовать один из гораздо меньших по объему рюкзаков из тайника. Я перепаковал подрывные заряды, очки ночного видения, столько воды, сколько смог втиснуть, и немного своего пайка. Остальную еду поделили между собой Дидис и Да Коста.
Остаток ночи мы потратили на организацию тайника и укладку в него запаса еды, воды, батарей и радиостанции. Поскольку мы находились довольно высоко на скалистом выступе, мы сочли безопасным укрыть снаряжение в углублениях между скалами. С первыми лучами Солнца мы ликвидировали на местности все признаки нашего пребывания, убедившись, что на скалах не осталось никаких следов, все спрятано и растительность восстановлена в прежнем виде.
Остаток дня мы провели на соседнем возвышении, наблюдая за тайником и долиной внизу. Если не считать лая собак и кукареканья петуха в отдалении, все было тихо. Мы не видели никаких людей, не слышали никакого движения транспорта или самолетов, поэтому решили не терять время и начать выдвижение той же ночью. Несмотря на то, что я привязал к рюкзаку несколько дополнительных бурдюков с водой, на мне все еще было гораздо меньше веса, чем на Дидисе и Жозе. Я шел впереди, ориентируясь вдоль горного хребта, ведущего на север к Лубанго. Это была тяжелая, кропотливая работа, так как я должен был найти самый легкий маршрут на пересеченной местности, все время держа в поле зрения двух своих тяжело нагруженных товарищей, но в то же время оставаясь достаточно высоко на горных склонах, чтобы избежать мест, где люди могли бы обнаружить наши следы.
Каждое утро с первыми лучами Солнца мы поднимались как можно выше по склону гор, тщательно выбирая себе укрытия в густо заросших растительностью или каменистых местах, чтобы держаться подальше от проторенной дороги. После того как мы устраивались на склоне, я брал дневной рюкзак и отправлялся на вершину горного хребта, откуда мог лучше вести наблюдение и в то же время планировать дальнейший маршрут.
Выдвижение к объекту не обошлось без инцидентов. Однажды поздно вечером, ожидая захода Солнца, мы увидели, как прямо сквозь место нашего расположения, не смотря по сторонам, прошел старик, вооруженный луком и стрелами. По сей день я не знаю, видел ли он нас или нет, но мы быстро собрали вещи и ушли из того места.
Еще один случай застал нас врасплох. Дидис изучал свою карту, когда прямо из ниоткуда возникла огромная змея и проползла прямо у него по коленям. Мы, должно быть, зашли на ее территорию, потому что остаток дня она провела в компании Дидиса. К счастью, наш товарищ был так ошеломлен, что не мог пошевелиться и просто смотрел на змею, пока она в конце концов не скрылась в норе.
Приближаясь к намеченному району, мы миновали плато, отроги которого спускались к саванне внизу. Однажды ранним вечером мы проходили мимо одного из этих хребтов, когда вдруг выше в горах послышалась музыка. Мы бросились в укрытие, сбросили рюкзаки и прислушались к шуму. Постепенно он становился все громче, и вскоре стало понятно, что это шла группа людей, поющих в унисон. Прямо в нашу сторону с горы спускался забор, и мы поняли, что поющие голоса движутся вдоль него в нашу сторону. Нырнув в укрытие, мы стали ждать.
Появилась группа примерно из двадцати человек, поющих трогательную песню о мученике АНК Соломоне Малангу. Это была та же самая песня, которую я слышал во время курса «Знай своего врага» в рамках программы боевой подготовки спецназа. Слушать эти прекрасные мужские голоса в тихом ночном воздухе, поющих песню, которая, на мой взгляд, была совершенно неуместна в ангольской глубинке, было странным и довольно трогательным переживанием.
Мужчины проходили всего в десяти метрах от нас, когда вдруг один из них перепрыгнул через забор и побежал к кустам, где мы прятались. Пение стихло, так как все ждали своего товарища, который остановился рядом с нашим укрытием. Звук испражнения нарушил тишину, когда он начал гадить почти нам на лицо. Остальная часть «хора» разразилась смехом, отпуская смешные замечания о слабом желудке своего товарища. Нам буквально пришлось зажать рты, чтобы не присоединиться к общему смеху.
Вскоре заблудшая душа присоединилась к группе, и пение возобновилось. В ошеломленном молчании мы слушали, пока звук не затих далеко внизу, на склоне горы, после чего, наконец, не выдержали и от души посмеялись.
В ту ночь мы пережили еще один необычный опыт. Спустившись в низину, мы углубились в чащу, где хотели поспать часа два, прежде тем как организовать наблюдательный пункт на день. Как только мы сняли рюкзаки и уселись, Да Коста вскочил с приглушенным криком. Мы с Дидисом схватили оружие и откатились в укрытие за рюкзаками. Когда я почувствовал укусы муравьев по всему телу, то быстро понял, что происходит. Ничего не подозревая, мы улеглись спать на пути колонии муравьев-убийц и к тому времени, как поняли это, они уже были повсюду — в нашем снаряжении и под одеждой.
Да Коста плясал вокруг, как сумасшедший, срывая с себя одежду и шлепая крошечных существ на своем теле. Мы с Дидисом вскоре присоединились к нему, но потом поняли, что все наши усилия бесполезны, так как мы все еще находились на месте этой колонии! Не обращая внимания на тактику и на необходимость соблюдения тишины, мы схватили свою одежду и снаряжение и двинулись в «безопасное место», где, проверив землю несколько раз — в самом буквальном смысле этого слова — мы нашли место без муравьев, не торопясь сняли одежду и вытряхнули маленьких стервецов. Но все равно, на протяжении еще нескольких дней после этого, вплоть до подхода к объекту диверсии, муравьи все еще находились в нашем снаряжении.
Однажды вечером, когда мы находились примерно в 20 км от цели, проходя через регион Уила, мы решили наверстать упущенное, двигаясь босиком по песчаной тропинке, идущей вдоль нашего азимута. Стояла кромешная тьма, идеальная для передвижения. Я снова шел впереди, без очков ночного видения, с оружием наготове, полагаясь на свои чувства, чтобы уловить любой признак приближающихся людей. Дидис следовал за мной и вел наблюдение с помощью очков ночного видения, периодически используя их для обнаружения источников света, таких как тлеющие угли костров. Да Коста шел в замыкании, осторожно оглядываясь назад в поисках тех, кто мог бы нас преследовать.
Я скорее почувствовал запах, чем увидел растительность, и понял, что мы проходим мимо застроенного участка с бугенвиллеями98 вдоль линии забора. Оказалось, что это Римско-католическая миссия. Когда мы миновали ворота в обнесенном стеной периметре, Дидис потянул меня за рукав и вручил очки ночного видения, показывая, чтобы я посмотрел на стену. Жуткий зеленый свет приборов ночного видения высветил статую Христа, которая казалась больше, чем в реальности. Это было почти как видéние, и когда мы втроем двинулись обратно в ночь, образ статуи четко отпечатался в нашем сознании.
Еще до рассвета мы оказались на вершине горы, откуда открывался вид на Лубанго, где мы планировали провести три дня, наблюдая за окрестностями и выстраивая картину самого объекта, распорядок дня на нем, лучший маршрут проникновения в него и пути отхода. Но нас ждал неожиданный и неприятный сюрприз: вся гора была очищена от подлеска, что не оставляло нам никакого укрытия. Мы также обнаружили еще теплые формы, использовавшиеся местным населением для изготовления древесного угля. Чего мы не смогли понять из аэрофотоснимков, так это того, что подлесок был вырублен ради снабжения дымящихся угольных печей. Кроны деревьев, изображенные на фотографиях, наводили на мысль, что это густо заросший участок, но реальность на земле оказалась совершенно иной.
Мы оказались в беде, и лихорадочно искали хоть какое-нибудь укрытие, но на горе ничего не было! Уже совсем рассвело, а нам негде было спрятаться. Внизу слышался шум города, который просыпался навстречу новому дню, вдалеке на аэродроме уже виднелась деятельность вокруг самолетов. Наконец мы решили лечь в небольшое углубление и переждать долгие дневные часы, прикрыв свое снаряжение, как только можно. Дидис забрался на дерево, в то время как я умостился между двумя рюкзаками, а Да Коста, у которого была кубинская фуражка с козырьком и офицерские знаки отличия ФАПЛА, должен был действовать как наше прикрытие.