Цанава кивнул — Высший пилотаж! Я бы его к себе первым замом взял.
Пономаренко горько усмехнулся — Пока мы все у него непонятно на каких ролях как дрессированные бобики в цирке на задних лапах прыгаем.
Сафонов окинул всех взглядом и подмигнул — А мне эти ребята нравятся. Они единственные, из тех, кто здесь находится, знают что надо делать, вы согласны со мной, товарищи?
Пономаренко горько кивнул — Стыдно признать, но мы не совершенно не были готовы к войне. А еще это нелепое Сообщение ТАСС, в котором утверждалось, что «Германия так же неуклонно соблюдает условия советско-германского пакта о ненападении, как и Советский Союз…» и что «эти слухи о готовящемся нападении Германии на СССР являются неуклюже состряпанной пропагандой враждебных СССР и Германии сил, заинтересованных в дальнейшем расширении и развязывании войны…» Интересно кто надоумил товарища Сталина подготовить это расхолаживающее всех нас выступление.
Вошел полковник Лопуховский, оглянувшись и найдя взглядом Сафонова, он поспешил к нему — Товарищ генерал-майор! Я как и велел подполковник Бойко, обеспечил доставку своего полка под Березу, туда же передислоцирована и ваша дивизия. Из под Тартак под Березу тащат и тащат гаубицы. Правда большая их часть их направлена под Минск. Для орудий готовят скрытые хорошо замаскированные позиции, ваши красноармейцы роют траншеи и строят дзоты, запасные позиции в виде второй линии окопов. Идет минирование с применением фугасов из авиабомб, которых на приграничных складах хоть жопой ешь. — приблизившись и понизив голос до шепота, добавил — Тут такая проблема, мой комиссар Русаков пропал. После его истерики, когда мы с ним узнали правду о Бойко и его людях, я его больше не видел.
Сафонов поморщился — Похоже больше и не увидите. Из ваших слов я понял, что Русаков представлял опасность для раскрытия товарища Бойко и его подчиненных, значит его больше нет в живых. Это такая тайна, за сохранность которой пришельцы зачистят всех в этом здании. Мой совет, забудьте про Русакова, он оказался балластом. Похоже мы с вами теперь повязаны с Бойко — куда они, туда и мы. Иначе от нас попросту избавятся. Готовьтесь, Николай Ильич к войне в составе партизанского отряда «Барс» в качестве комиссара. Ну а я — начальник штаба этого отряда. Будем с вами под присмотром сидеть на базе как носители государственной тайны. А в случае опасности нашего захвата немцами нас попросту ликвидируют. Товарищ Бойко честно предупредил меня о нашей судьбе. И я с ним полностью согласен.
— Неужели товарищ подполковник считает, что даже после предпринятых нами мер придется уйти в леса?
Сафонов покосился на сосредоточившихся на них взглядах остальных присутствующих и прошептал — А вы всерьез продолжаете считаете, что необстрелянные войска с толком не умеющими руководить командирами, которых всего лишь научили в училищах поднимать людей на пулеметы противника в штыковые атаки, смогут на равных противостоять прошедшим войну в Европе немцам? Вспомните массовые учения тридцать пятого-тридцать шестого годов, которые проводились для очковтирательства высшего командования! Я еще тогда пришел в ужас. Большие Киевские манёвры под командованием Якира и манёвры войск Белорусского военного округа под руководством командующего Уборевича показали полную задницу состояния наших войск, а Тухачевский все это говно преподнес как личную заслугу в подготовке западных округов к войне. А Павлов довел положение нашего округа и вовсе до абсурда.
Открылись двери и, подталкиваемый Бойко в помещение вошел возмущенный Первый секретарь Коммунистической партии Украины с портфелем в правой руке — Я ничего не понимаю! Как вы смеете распускать руки!
Увидев Пономаренко, Хрущев бросился к нему за помощью — Пантелеймон Кондратович! Что у вас тут происходит, кто этот наглец? — Хрущев ткнул в Бойко пальцем свободной руки и тот как разъяренный тигр прорычал — Еще раз так сделаешь, сломаю тебе, сука, палец!
Хрущев, не обращая на предупреждение, завопил — Где товарищ Павлов? — заметив Цанаву и Матвеева, повернулся к ним — Лаврентий Фомич, Александр Павлович! Что позволяет себе этот мудак, немедленно арестуйте его! — Хрущев опять ткнул пальцем в грудь подпола и тот выполнил свое обещание, схватив за указательный палец и мгновенно сломав его.
Хрущев завизжал как резанный поросенок, с ужасом глядя на свой неественно выгнутый палец — Да арестуйте же его кто-нибудь!