— Вы правильно думаете! А где сейчас этот генерал?
— Он теперь командующий Первой армией, но насколько я слышал, его армию передислоцируют с севера Франции на восточный фронт, как и многие другие части. Сейчас вы свяжетесь с штабом Гестапо в Варшаве и попросите к четырем утра собрать все руководство СС и СД, находящимся в Варшаве, прибыть на это совещание. Ну и генерал-губернатору тоже необходимо быть на этом совещании.
Пикенброк кивнул — Договорились, я постараюсь быть убедительным. — затем он взглянул в стальные глаза собеседника — А если я подам сигнал тревоги?
— В этом случае вы познаете любопытную древнерусскую казнь, о которой мне поведали наши будущие союзники, причем на себе лично.
— Это какую же? Посадку на кол?
— К сожалению у нас не будет на это времени. Еще одной казнью на Руси было разрывание на части, привязав преступника к двум склоненным деревьям. Вас же привяжут за руки и за ноги к бамперам двух грузовиков. И я сейчас не шучу! — В глазах этого Дункана немец увидел только усталость и ужасающую ненависть. — «Этот не врет, как сказал, так и будет!»
После звонка в Варшаву, Пикенброка посадили между Бойко и Строевым. От нервотрепки появилось желание поболтать и полковник почти вю дорогу травил байки, вернее истории, которые были ему известны — Вы знаете, что Йозеф Альберт Мейзингер является весьма колоритной фигурой? Ветеран Первой мировой войны, участник боев против Баварской Советской Республики, участник Знаменитого Пивного путча. Сотрудник Мюнхенской полиции, коллега по работе и друг нынешнего начальника гестапо Мюллера. С мая тридцать четвертого года занимался проблемами гомосексуализма в Германии и руководил специальным отделом «имущества евреев». С тридцать шестого года возглавил Центральное бюро Рейха по борьбе с гомосексуализмом и абортами.
Но в тридцать восьмом году из-за конфликта с Мюллером, возмущенного «брутальными методами» работы Мейзингера, переведен из гестапо в архив СД.
С сентября тридцать девятого года руководитель айнзацгруппы Четыре в Польше, а с октября тридцать девятого по март сорок первого года руководитель СД и полиции безопасности в Варшавском округе. За свои методы получил прозвище «Варшавский мясник». Он имеет пугающую внешность, крупный мужик с грубым лицом, лысой головой и невероятно уродливым лицом. Однако, как и многим людям его типа, ему присущи целеустремлённость, энергичность и беспринципная хитрость. С переводом Мейзингера на службу в Польшу, Шелленберг дал команду своим людям в Варшаве собирать на Мейзингера компромат, фиксируя все поступки Йозефа Альберта, которые порочили мундир СС. Шелленберг добавил к этим материалам те документы, что были у него на Мейзингера, и весьма толстую папку со всеми этими материалами вручил лично в руки начальнику гестапо Мюллеру со словами, что на эту папку он «случайно наткнулся в процессе своей разведывательной деятельности». Доложили Гиммлеру. Тот, просмотрев предоставленные Мюллером материалы, отдал приказ судить Мейзингера военным трибуналом и как можно быстрее расстрелять, но тут вмешался Гейдрих. Он сумел отменить трибунал и спасти Мейзингера. Как ему это удалось, для всех осталось загадкой. Скорее всего Йозеф Альберт слишком многое знал о самом Гейдрихе, чтобы тот мог допустить Мейзингера на военный трибунал, где тот мог «развязать язык» и сдать всё и про всех из того, что он знал. А знал он много. Начальник Бюро по борьбе с гомосексуализмом в свое время собрал досье на всех офицеров Рейха, в том числе офицеров СД и гестапо, и знал много такого, о чем большинство фигурантов этого «знания» не хотели бы огласки. В итоге Мейзингера отправили в Японию, подальше от Рейха.
Бойко вдруг вспомнил — Именно этот мясник в Японии подружился с Рихардом Зорге и стал для него одним из главных источников информации.
Ганс Франк, получив в управление Польшу, делал все для своего личного обогащения. «Я открыто признаю, — заявлял он, — что наше правление здесь будет, возможно, стоить жизни нескольким тысячам поляков, в особенности из числа их духовной элиты… Речь идет о том, чтобы выполнить великую национал-социалистическую миссию на Востоке. Поэтому нашей целью не будет создание здесь правового государства… Тот, кто станет казаться нам подозрительным, будет сразу же ликвидирован». И добавил: «С Польшей следует обращаться, как с колонией. Поляки станут рабами Великой Германской империи». И выполнил обещанное: грабил «колонию» без зазрения совести и эксплуатировал поляков, как и положено рабовладельцу. Еще более беспощадно генерал-губернатор был настроен против еврейского населения Польши. Если полякам уготовили рабскую участь, то евреи были обречены на смерть. «В отношении евреев я исхожу только из надежды на их исчезновение, — говорил Франк своим подчиненным 16 декабря 1941 года — Нам в Берлине сказали: чего тут церемониться –ликвидируйте их сами. Господа, я должен просить вас вооружиться против какой бы то ни было жалостливости. Нам нужно уничтожать евреев повсюду, где бы мы их ни встретили и где только возможно, чтобы сохранить все здание империи… Нельзя со старыми взглядами подходить к таким гигантским неповторимым событиям». Варшавское гетто — дело его рук. Именно генерал-губернатор приказал создать его в октябре 1940 года. Истребляя под корень еврейское население, Ганс, большой любитель шахмат, провел в своем генерал-губернаторстве ряд крупных турниров, на которых блистали тогдашний чемпион мира русский Александр Алехин (в то время уже гражданин Франции) и несколько известных шахматистов-евреев. Более того, однажды генерал-губернатор даже пригласил их на прием к себе домой, а поистине лукулловыми пирами и роскошью быта в голодающей стране он славился, — правда, никто из евреев в гости к нацисту не пришел, кроме Арона Нимцовича. Если политика Франка в Варшавском гетто Берлином полностью одобрялась, то вот эти шахматные «шалости» вызывали в окружении фюрера неописуемый гнев. Геббельс был в ярости и требовал его наказания. Франк об этой реакции в верхах, естественно, знал, но продолжал «дергать за усы» любимого фюрера.