Впрочем, нет худа без добра. За время этого долгого путешест6вия Виктору и Виктории удалось по-настоящему сблизиться с королем, королевой и ее братом, вернее, с обоими ее братьями, но не только. В свите короля ехали фрейлины королевы, какие-то ее наперсницы и спутницы-приживалки, а также офицеры золотых и красных плащей. Золотые носила городская стража Королевской гавани, красные – гвардия Ланнистеров, отряд которой всегда сопровождал королеву, напоминая всем и каждому к какому Дому принадлежит эта высокая золотоволосая красавица. Вообще-то, по земным представлениям это было ненормально. Над поездом короля Роберта реяли флаги с коронованным оленем Баратеонов и золотым львом Ланнистеров. Но эту тему валирийцы благоразумно ни с кем не обсуждали. Они постепенно вписались в это усталое и дурно пахнущее общество, гордо именуемое свитой короля, и это имело свои последствия. Виктор спал с фрейлинами, окучивая сразу трех девиц, а Конрад крутил шуры-муры с одной из сопровождающих королеву леди. Остальные, на их счастье, были избавлены от этих радостей, и Виктор им по-хорошему завидовал, потому что девушки, которых он время от времени имел, пахли густой смесью пота, плохо вытертых задниц, не подмытых промежностей и терпких духов, вернее ароматических масел, которыми здесь душились красавицы за неимением настоящих духов. К слову сказать, это был еще один признак затянувшейся на века стагнации. Спирт в Вестеросе уже изобрели, но делать на его основе духи – пока еще нет. Впрочем, нормальный бренди или виски тоже были редкостью, а чистый спирт, кажется, умели гнать только практически истребленные во время гражданской войны алхимики и некоторые мейстеры, до сих пор не сообразившие, что спирт лучше дезинфицирует раны, чем кипящее вино.
Грязь и вонь, вообще, были постоянной приметой жизни в Семи Королевствах. Для местных это было в порядке вещей, тем более, в дороге, где ванну не примешь, поскольку ее просто нет, и в речке не всполоснешься, потому что так делать не принято. Но без бани в жару, плотно укутанные во множество одежек люди потели не по-детски, так что любовные похождения Виктора следовало считать подвигом самопожертвования, но та же Виктория на его жалобы только скалилась и ржала. Впрочем, он на нее не обижался. Он ведь знал, на что шел, когда задирал подол платья очередной фрейлине. Хорошо хоть ему не надо было бояться подцепить у своих любовниц какую-нибудь гадость или заделать одной из них бастарда. Все-таки организм, прошедший генный и фенотипический апгрейд[15], это что-то с чем-то. И среди прочих бонусов значились резистентность[16] к вирусным и грибковым заражениям, мощный иммунитет и способность временно блокировать свою фертильность[17]. А в остальном, противно, конечно, но такова уж его роль. Зато встроенность Виктора в местный социум и его информированность обо всем подряд не вызывали теперь и тени сомнения. Женщины были болтливы и не умели хранить секреты и конфиденциальную информацию, выбалтывая любовнику даже такие вещи, о которых, вообще, не стоило говорить вслух. Ну и кроме того, если не ворчать и отключать время от времени свое обостренное обоняние, то дела его обстояли не так уж плохо. Женщины в Вестеросе, - во всяком случае, дворянки, - оказались довольно красивыми. Привлекательные лица, пышные волосы и, как ни странно, хорошие фигуры, чего он никак не ожидал, учитывая их пищевые предпочтения, а ели они сплошные хлебобулочные и жирное мясо. Кокетливые, ветренные и темпераментные, не говоря уже о том, что хороши собой, так что временами он получал от секса с ними вполне очевидное удовольствие.
- Ну, вы и зверь, лорд Годвин, - с нескрываемым восторгом сообщила ему леди Гаэтана, подтягивая вверх опустившиеся к башмакам чулки.
- Надеюсь, это была похвала, - улыбнулся Виктор.
- Не набивайтесь на комплимент, мой лорд, - вернула ему улыбку рыжеватая брюнетка. – Я и так сказала больше, чем следовало.