Однако, чтобы успешно продвигаться к своей цели, надо прежде всего понять в каком направлении следует действовать и как именно, потому что способов всегда больше одного. И в этом смысле дни, последовавшие за трагедией, приключившейся с Браном, были не лучшим временем для каких-либо серьезных телодвижений. Однако, на их счастье, король Роберт был тем еще дерьмом. В конце концов ему надоели «эти кислые рожи», как надоело и траурное настроение лорда Эддарда, и его домочадцев, и король приказал собираться в обратный путь. И поскольку два основных вопроса были уже решены, - лорд Старк согласился стать Десницей короля, и они сговорились с Робертом по поводу брака между принцем Джофри и Сансой Старк, - то вместе с королевским поездом тронулись в путь так же лорд Эддард и обе его дочери. Леди Кейтилин осталась со все еще не приходившим в себя Браном и его младшим братом, а власть в Винтерфелле перешла к Робу.
***
Она выждала ровно два дня. Достаточное время, чтобы королевский поезд отдалился от Винтерфелла на достаточное расстояние, и жизнь в замке более-менее вошла в привычное русло. Впрочем, это была уже другая жизнь, потому что все обитатели Винтерфелла ходили, как в воду опущенные, а леди Кейтилин проводила все свое время в комнате Брана, перепоручив хозяйство кастеляну замка и прочим всем. Роб же несколько завис «между тем и этим». Конкретных дел у него, вроде бы не было, поскольку, оставляя его за главного, отец не оставил ему точной инструкции, «как быть лордом-хранителем Севера», а без этого парень просто не знал, за что взяться. И, если бы не Виктория, то он на пару с Теоном Грейджоем проводил бы все время в Зимнем Городке, то есть, там, где вино и шлюхи, и никаких забот. И этому была причина, поскольку, по сути, он был хорошим человеком и потому переживал серьезный душевный кризис. Прежде всего, он переживал за брата, который, как сказал мейстер, если все-таки не умрет, то навсегда останется калекой. И Роб не знал, что хуже: умереть или остаться «без ног», утратив возможность стать когда-нибудь настоящим воином Севера. В общем, это была беда и большое горе, но рядом с этой трагедией существовало другое несчастье. Объективно оно было куда более скромного масштаба, но омрачало его душу никак не меньше. И звали это несчастье Джон. Отъезд Джона больно ударил Роба. Он вдруг понял, что зачастую был недостаточно внимателен к брату и плохо о нем заботился, принимая, как само собой разумеющееся, что Джон человек второго сорта. Теперь он понимал, что мог многое сделать для брата, но даже не попробовал изменить что-нибудь в его жизни. Ладно в детстве, тогда он мало что мог. Вопрос, почему он не увидел той несправедливости, которую проявляли по отношению к Джону мать и отец, год назад или два, да даже три года назад. Не увидел, не осознал, не проявил чувства сострадания и не вмешался. Что случилось бы, поставь он родителям ультиматум, или Джон сидит за столом рядом со мной, или я рядом с ним? Но нет. Воспринимал неравенство, как должное. И сам был, порой, несправедлив. И вот Джон уехал из Винтерфелла. И, по-видимому, уехал навсегда, оставив в сердце Роба пустоту и чувство сожаления. Ведь, как ни крути, Джон его брат. Они вместе росли, вместе постигали воинское искусство… Но сейчас, когда у Джона появился шанс стать кем-то большим, чем бастард из Винтерфелла, Роб думал о том, что если бы он вмешался, если бы поставил вопрос ребром, его брату не пришлось бы никуда уезжать. Да и не захотелось бы, наверное, появись у него реальная возможность стать когда-нибудь в будущем генерал-капитаном армии Севера.
Откуда об этом узнала Виктория? Да Роб ей сам об этом рассказал. Об этом и о многом другом, например, о том, что он в одночасье практически лишился всей семьи. Девочки уехали с отцом, младший брат лежит в коме, мать, забыв обо всем, целыми днями сидит у постели Брана, а Джон, уехавший с лордом Годвином, с каждым днем все дальше от замка и от него. Так что причин залить все свои горести вином и забыться, трахая шлюх, было у Роба более, чем достаточно. Однако он не запил и не загулял, потому что рядом с ним оказалась Виктория. Внимательная, умная, способная на сопереживание и… Любящая? Ничто, разумеется, не было произнесено вслух, но она очень постаралась, чтобы Роб увидел ее любовь, увидел и оценил по достоинству.