Даня сделал выразительную паузу, внимательно поглядел на брата: мол, понимаешь?
— Вроде и поёт как раньше. И тексты всё те же, и обработка. Парни в команде, инструменты — ничего не поменялось. А звучит по-другому. И слышится тоже.
Макс кивнул: да, обычной эту Рину он точно не назвал бы.
— Её уже дважды на «бис» вызывали, — заметил Фидель, — но ща, наверное, отпустят. А то следующая группа её порвёт, хы.
—Пойдём-ка поймаем Рину! — встал Даня. — И сюда притащим, чтоб братец на неё посмотрел.
— Напоминаю: «демонов» не видно. Но, согласен, эта девушка очень подозрительная.
— Жди тут. Я скажу, чтоб тебе хавки подогнали: ты ж наверняка пожрать не успел. Мы минут через десять Рину приведём.
Даня и Фидель вышли, и вскоре Максу принесли вполне аппетитную шаурму и порцию запечённой с травами картошки.
Выявить «демона» знаками, если не знаешь, с кем конкретно имеешь дело, почти невозможно. На создание особой ловушки из сети знаков времени нет: простейшая из ловушек такого типа строится два с половиной часа. Коврика вроде того, что Аз возит в машине Егора, под рукой тоже не имеется. Остаётся только одно: попытаться спровоцировать «демона», чтобы тот показал себя. Благо все эти твари импульсивны и любят поболтать.
Кошкин успел расправиться с неожиданно вкусным фаст-фудом и разжиться чашкой сомнительного кофе, когда дверь «Шалаша» открылась, впуская Даню, Фиделя, знакомую по фото девушку в красивом платье и незнакомого парня с бородкой, с неприкрытым восторгом глядящего на Рину. Та почему-то казалась очень грустной.
— Рина и её бас-гитара, Рен, — представил Даня. — Это мой братан, Макс. Ринка, ты садись с ним, а я вот тут.
— О, а мы с тобой, братан, сходим заказ сделаем! — Фидель сграбастал бородача за плечо и утащил из «Шалаша».
Макс присмотрелся к Рине: девушка с густо накрашенными для сцены ресницами и синей помадой в тон платья действительно выглядела подавленной и печальной. А тот, кто только что очаровал толпу — неважно, демоном ли или своим талантом, — однозначно должен выглядеть не так.
— Рад познакомиться, — улыбнулся Кошкин. — Слышал твоё выступление — это было круто!
— Да, было круто... — со вздохом кивнула девушка.
Что же с ней такое? Израсходовала слишком много сил? «Демон» запросил слишком много — и теперь она раскаялась? «Демон» что-то заподозрил и ушёл, бросив носителя? Найти нового носителя в такой толпе труда не составит — взял да и перепрыгнул, бросив эту жертву.
Нет, тогда бы она была или совсем опустошена и измотана, или не понимала бы, что произошло. А Рина не выглядела ни полностью обессиленной, ни недоумевающей. Просто очень грустной.
— Я в музыке не очень, но вот он, — Кошкин невежливо ткнул пальцем в сторону усмехающегося брата, — точно разбирается. И уверяет меня, что «Городская бесконечность» сегодня зажгла!
Девушка слабо улыбнулась.
— Ну, если он так сказал, то спорить не буду.
— А ты так не думаешь?
— Не знаю, — снова вздохнула Рина. — Вроде и круто было. А вроде и... не знаю...
Она покачала головой и опустила взгляд, уставившись на свою ладонь, безвольно лежащую на столе.
— Вот! — поддержал Макс. — Раз зрителям понравилось, то всё, ты крута! Теперь надо сольный концерт организовать! Потом альбом, радио, пресса! Музыкальные награды!
«Демон» точно должен попасться. Выглянуть из носителя и похвастаться. Или хотя бы позволить себе самодовольную усмешку, быстрый горделивый взгляд, плечи расправить: да, мы такие!
— Да точно круто было! — добавил Даня. — Чё ты куксишься, Рина? Всегда же мечтала, чтоб вот так!
Девушка закивала, ещё ниже опустив голову, и вдруг горячо зашептала:
— Я же слышу, что это не я! Не я! Ребята отлично сыграли, молодцы! А я — как всегда! Посредственность! Серость! — она посмотрела на Даню. — Хорошо тебе: ты умеешь! А я не могу! Не могу так! Никак не могу!
Рина прижала ладони к лицу, безуспешно пытаясь сдерживать слёзы.
Макс полез за платком, но Даня опередил его, сунув девушке стопку салфеток из держателя на столе.
— Всё ты можешь! — заявил он. — Всё! Твоя сила, она внутри. Слабость, кстати, тоже.
Рина заплакала ещё горше, повторяя:
— Вот-вот! Я слабая... ничего не могу... не я...
Но салфетки взяла.
— Может, что-то в инструментах? — вполголоса предположил Макс.
В Рине Макс не ощущал ничего сверхъестественного. Симпатичная, уставшая и чем-то разочарованная девушка в вычурном платье — ни дьявольской харизмы, ни роковой сексуальности, ни дикого голода, например.