— А общее состояние? — нахмурился Эд.
— Вот самое смешное, что в остальном всё нормально. Ну, как будто ОРВИ по Пыреевке гуляет, а так — ни кошмаров, ни перепадов настроения, ни агрессии. По крайней мере никто ни на что такое не жалуется. Вот на погоду, на грязь из-под колёс — улочки тут узкие, не увернёшься, на цены — это всё да. А на что-то сверхъестественное — нет.
— Зуда нет? — снова встрял Азамат. — Не чешутся пятна?
— Нет, — помотал головой Комов.
— А смешливости, хихиканья — чего-то такого? — не отставал спец по редким существам.
— Тоже нет, — слегка озадаченно ответил мужчина.
— Жаль, — вздохнул Азамат, получив полные упрёка взгляды от коллег и удивлённо-осуждающий — от заявителя.
Егор пристально глянул на стажёра, потом сказал.
— Так, значит, я и Аз едем к пострадавшему в качестве якобы врачей. Макс, Эд, пройдитесь по окрестностям и оглядитесь. Гражданин Комов, на будущее: если планируется маскировка, предупреждайте диспетчера, хорошо? Мы бы халаты захватили, стетоскопы.
Макс вышел из машины и вдохнул весенний воздух. С переднего сиденья с некоторым трудом выбрался здоровяк Эд.
— Есть идеи? — на всякий случай поинтересовался Макс.
Судя по всему стажёр — бывший стажёр — может знать то, что не входит в общий курс спецвузовской подготовки.
Кошкин всё вспоминал, где же ему встречалось имя стажёра, а когда Егор зимой упомянул Змей, Макс сообразил покопаться в старых делах: и точно — инцидент в Рябиновке. Он тогда в связи с этим делом опрашивал Руслана — так они и познакомились. Эда Макс тогда не видел: его и пару его приятелей сразу увезли в больницу. Но ФИО стажёра в отчётах осталось: «Петров Эдуард Макарович», он же «Ужик», член группы Змеи.
Максу было любопытно, как из Змея — или Змеи? — Эд перешёл в спецотделовцы, но спрашивать было бы бестактно, так что он держал своё любопытство при себе.
«Форд» тронулся с места, и они посторонились, пропуская машину. Под колёсами влажно шуршала кашица из талого снега, воды и льда, а чуть дальше «форд» провалился в лужу, забрызгав забор. Да уж, улицы тут действительно узкие-узкие.
Эд между тем покачал головой:
— Про существ, которые по болезням, я мало знаю… — Максиму показалось, что коллега погрустнел, будто вспомнил о чём-то своём, но бывший стажёр тут же взял себя в руки, приняв обычный невозмутимый вид.
— Ладно, давай тогда пройдёмся и осмотримся, — сказал Кошкин.
Он ещё раз глянул на карту в телефоне и повёл Эда вверх, от всей души надеясь, что мимо не промчится машина и не обдаст весенней грязью из лужи его ботинки и брюки.
Однако смотреть нужно было не под ноги, а по сторонам.
Мелкие существа, как и полагается, оживились по весне. В голых ветках деревьев, наполовину скрытых заборами, мелькали длинные гибкие «древянки» и ленточницы обычные. Вдоль крыш летали весенние дроздени и воробьянники. По забору мимо них с Эдом с независимым видом прошёлся здоровенный светящийся «кот».
На подходе к Черёмуховой улице ничего не изменилось: существ по-прежнему было много, и все они были совершенно спокойны.
Видящие прошлись по Черёмуховой, Розовой, Сиреневой и Одуванчиковой улицам, но не обнаружили ничего подозрительного. Кошкин промочил ботинки, и весна больше не казалась радостной.
Он, вздохнув, предложил вернуться к остановке, но и там не нашлось ничего, хотя бы отдалённо похожего на источник «сверхъестественной» заразы.
Неужели ещё один «висяк»? От утренней лёгкой радости не осталось и следа: долгие поиски и отсутствие зацепок тяготили, а промокшие ботинки окончательно отбивали охоту радоваться жизни.
Кошкин собрался позвонить Егору, и тут зацепился взглядом на руки женщины, вышедшей из магазинчика на остановке. В общем-то руки как руки, красивые, с длинными пальцами и изящными ногтями. Любоваться руками мешали только тёмные, чуть шевелящиеся пятна на пальцах и тыльной стороне ладони.
Макс выразительно глянул на Эда, тот кивнул. Они отошли чуть левее, чтобы женщина, увлечённо копающаяся в телефоне, не заметила их.
Удвоенный поиск медленно растаял в воздухе. Опознание — тоже. Очищение, как и говорил Комов, сработало. Пятна истаяли, будто и не было их вовсе.