Слезы душили ее, когда она думала о том, что потеряла и что сулит ей будущее. Она потерпела неудачу, и к тому же Джош теперь уедет. Зачем ему оставаться?
Джош откинул со лба волосы и пошел к двери, так как кто-то, наверное экономка, непрерывно стучал. Последние два дня он не впускал в комнату даже уборщицу, хотя понимал, какие строят на его счет домыслы. А он всего лишь пытался сохранить для себя облик Эллен. С этим образом он ложился спать, но бесформенная гостиничная подушка, к которой он прижимался, не могла заменить изгибы женского тела. Он не хотел, чтобы запах отеля стер ее облик. Скоро он совсем лишится ее, но пока этого еще не произошло.
Застегнув молнию на джинсах и не надевая рубашки, Джош взялся за ручку двери, собираясь послать куда подальше незваного посетителя. Но когда он приоткрыл дверь, его пальцы с силой сжали медный набалдашник: перед ним стояла Эллен, держа в одной руке набитый чем-то портфель, а в другой — его фотографию в рамке. Длинные волосы прилипли к мокрому лицу, а огромные глаза стали серебристого, а не голубого цвета, и в них стояли слезы. Она попыталась улыбнуться, чтобы не показать, как ей плохо.
— Привет, — тихо произнесла она. — Мне можно... войти?
Она не была здесь с того первого вечера — и не пришла бы, не случись что-то очень важное.
Джош выругался про себя, так как понял, что из-за него она потеряла то, чем так дорожила в жизни: достоинство, независимость и работу.
Он взял у нее из рук портфель и фотографию и, не глядя, куда-то их положил. Затем втащил ее в комнату и притворил дверь коленом. Черта с два он выпустит ее теперь и позволит одной сражаться со всякой дрянью!
— Прости, — шепотом выговорил он, пальцем приподнял ей подбородок и поцеловал в мокрые веки. — Я ужасно виноват, дорогая. Мне следовало самому поговорить с этим невыносимым уб...
Эллен ладонью зажала ему рот и сказала, покачав головой:
— Не вини себя, Джош. Ты был прав: я должна была действовать открыто, поговорить с ним наедине и все выяснить. И я ни о чем не жалею. Надо все делать честно.
Она даже выдавила из себя смех, что окончательно сразило его. Обняв ее, он легонько откинул ей голову и прижался губами к нежному местечку под подбородком.
— Все очень плохо? — прошептал он, пытаясь звуком своего голоса унять ее боль и успокоить. Он мучился оттого, что расспрашивает Эллен, но, черт возьми, он же должен знать, насколько сильно ранил ее разговор с Тарентоном, предпринятый по его совету.
Эллен позволяла ему целовать себя и кончиками пальцев водила по его обнаженной груди. У Джоша перехватило дыхание, когда она ногтем задела за сосок, и его руки сами собой заскользили по ее гибкой спине.
— Меня выгнали, — наконец сказала она. — Он был вне себя, и это неудивительно.
Эллен немного отодвинулась и обхватила ладонями лицо Джоша.
— Ты не виноват. И не ругай себя.
— Я просто преступник. Ты ведь знаешь, что я поступаю так, как хочу, — прошептал он ей на ухо и прижал ее покрепче.
Джош чувствовал, как она дрожит.
— Ты всегда это утверждал, — ответила Эллен глухо и хрипло.
— Тогда ты понимаешь, что, делая тебе предложение, я говорил об этом серьезно. Я богатый человек, Эллен, и хочу разделить с тобой свое благополучие. Я хочу познакомить тебя с людьми, которые будут носить тебя на руках и добиваться того, чтобы ты оказала им честь, работая у них. Они предложат то, чего Тарентон не хочет, да и не может тебе дать. Эллен, ты выйдешь за меня замуж? — с трудом произнес Джош, при этом ни на секунду не отпуская ее из своих объятий.
Он нежно держал Эллен за затылок, не давая ей поднять голову и заглянуть ему в глаза. Если она увидит его взгляд, то все поймет. Она сразу догадается, как отчаянно он хочет услышать от нее «да». И она ответит ему согласием не ради себя, а ради него. А он не хотел, чтобы она стала его женой лишь по этой причине.
У Эллен бешено колотилось сердце. Ей казалось, что оно вот-вот выскочит из груди. Она закрыла глаза и попыталась дышать медленно, чтобы успокоиться. Джош предложил ей себя словно подарок, завернутый в серебряную бумагу и перевязанный блестящей ленточкой. Ей страстно хотелось протянуть руку и схватить эту столь желанную награду. Пальцы у нее тряслись, и она сжала их в кулаки, пытаясь этим жестом запретить себе взять то, что ей не принадлежит.
Значит, он во всем винит себя. Он не понимает, что она плачет не из-за рухнувшей карьеры, а из-за потери мужчины.