Удивительно, но он согласился. Как потом оказалось, выглядела я в момент нашей беседы, краше в гроб кладут, и Николас решил, что родитель от него никуда не денется, а меня нужно было немедленно реанимировать. Я проспала, как убитая, двое суток. Эти сорок восемь часов три друга провели с большой пользой. Все упоминания о нашем присутствии на кладбище пропали из дела. Тело женщины, опознанной как Сара Фрейзер, обнаружил смотритель. В ее сумочке не было обнаружено никаких документов, только старая программка «Девы Рейна». Дело же Светлова пока буксовало. Экспертиза подтвердила, что Савву и Пола действительно ранили из пистолетов, которые мистическим образом перемещались из стеллажа и обратно, но связать это перемещение с Антоном не получалось. Светлов же отказывался от своих слов и утверждал, что не имел намерений никого убивать. Просто оказался не в том месте и не в то время.
.....Я как раз собиралась в больницу, навестить отца и деда, которые медленно шли на поправку, когда в мою комнату без стука вошел Николас и молча протянул мне газету.
«Я не признаю за вами право судить меня, поэтому сам вынесу себе приговор» прочла я заголовок. «Сегодня ночью покончил с собой задержанный по обвинению в покушении на убийство …»
- О Господи, – я бессильно опустилась на стул. – Это Лайт его убил? Но как?
- Никогда не думай, что знаешь, чего от него ждать, Поль, – повторил свои же слова Николас. – У него свои понятия о справедливости. Он написал, что мы теперь свободны. В каком-то смысле, он прав.
- Тот Антон, которого я знала, не заслуживал смерти, но никто не заставит меня скорбеть о том, кем он был на самом деле. Он сделал свой выбор, когда убил маму, – я резко сжала газету в кулаке и встала. – Он сделал свой выбор, когда стрелял в моего отца. Сколько раз он мог остановиться, но не захотел? Если бы его выпустили, ни ты, ни я никогда не смогли бы спать спокойно. Не хочу больше о нем думать. Поехали в больницу, а? Я хочу увидеть отца. Сказать ему, что бояться больше нечего.
- Я бы так не сказал. – Николас пропустил меня вперед. – Ты же не говорила ему о намерении остаться в Англии.
- А ты сказал Полу, что я остаюсь?
- Да. Он, как обычно, отнес это на свой счет. Жаль было его разочаровывать. Сказал, чтобы я не попадался ему на глаза, пока Марк не придумает, куда пристроить его титул. Боюсь даже предположить, что услышу от Савелия Григорьевича.
….Отец выглядел посвежевшим. Попытался улыбнуться мне, когда я вошла в палату.
- Откуда у тебя это? – я заметила у него на постели газету.
- Георгий принес. Хотел, чтобы я знал, что его нет.
- Зачем ты держал его при себе? – задала я мучивший вопрос. – Ты же знал, кто он?
- Знал. Он сам сказал мне. Обвинил в том, что я сломал ему жизнь и потребовал помочь. Я помог и ни разу об этом не жалел. До последнего времени. Не думай о нем, Поль. Ты совсем его не знала. Скоро мы вернемся домой, и все пойдет по-прежнему. Прости меня за все, дочка. На тебя столько свалилось за эти дни.
- Хорошо, – я кивнула. – И ты меня прости, папа, но я никуда не поеду.
- Вот как, – его лицо потемнело. – Значит, Майер..
- Майер здесь совершенно ни при чем. Я остаюсь, потому что выхожу замуж, папа.
Савелий молчал долго.
- Ты уверена, что поступаешь правильно, Поль? – спросил он, когда я уже не чаяла дождаться ответа. – Он далеко не подарок.
- Так и праздник не каждый день, папа…..
*****
Всех собрала не только наша свадьба, но и, последовавшая за ней, премьера оперы. Мне порядком действовал на нервы не столько предстоящий дебют, сколько, пытавшийся предусмотреть все, включая падение на театр метеорита, Николас. Угомонить его не могли ни Марк с Алексом, ни Серебряков. Успокоился он только, когда заглянул во все углы и, приставив ко мне десяток охранников.
.....Занавес поднялся. "Полный зал! Аншлаг!" мечтательно повторял продюсер. Я отыскала взглядом ложу, где сидела моя семья. Взволнованный Савва, разряженная Арина, Настя, сморщившая нос при слове «опера», Сашка, абсолютно погрузившаяся в мир богемы, но выделившая время, чтобы послушать мое пение. Рядом с ними, еще не до конца поправившийся после дуэли, Пол, Марк с неутомимой Тихомировой, которая уже успела обругать Серебрякова за пыль на спинках кресел, Александр и Ольга с Лидией Витальевной.