- Вы тоже пойдемте. Протокол составлять будут, свидетели нужны, - велел нам один из охранников. Мы с Женькой переглянулись и пожали плечами. Свидетели, так свидетели.
Пока Зинаида Марковна отпаивала икающую Ольгу, нас с Женькой терзали охранники. Бесконечные «почему», «как» и «отчего» сыпались, как из рога изобилия, пока Женька языком, далеким от литературного, не напомнила, что мы - спасатели, а не нападавшие и неплохо было бы оставить нас в покое.
- Оленька, иди домой. Завтра наши дела закончим. - наконец, заметила Зинаида. – А этой семеркой Петр Семенович займется. Больше им с рук ничего не сойдет. Я гарантирую. Хватит на их подвиги глаза закрывать.
- Мы можем проводить, - предложила Женька, заметив плескавшийся в глазах Ольги страх.
Глава шестая
Ольга оказалась приятной барышней, даже на придирчивый Женькин вкус. Все еще заикаясь, она пригласила нас подняться и выпить чаю с пирогами. Поскольку оладьи давно переварились, а мороженое нам доесть помешала драка в парке, мы не стали ломаться и через десять минут уже сидели в уютной кухоньке, пили обжигающий чай из тонких фарфоровых чашек и поглощали потрясающе вкусные пирожки с капустой.
- Спасибо вам огромное, девочки, - Ольга отставила свою чашку. – Сама не знаю, что было бы, если не вы.
- Пожалуйста, обращайтесь, - прочавкала Евгения, – всегда рады помочь. Меня между прочим, Женька зовут.
- Очень приятно, - Оля улыбнулась и перевела вопросительный взгляд на меня. – А как тебя зовут?
- Поль, - я потянулась за очередным пирогом.
- Вы поступать приехали? – продолжала светскую беседу Ольга.
- Да, - я кивнула. – я в РУДН на переводчика, а Женька в ГИТИС.
- А почему в РУДН? –удивилась Оля. – Попробуй к нам. Зинаида Марковна как раз в приемной комиссии в этом году. Ты не думай, раз МГУ, значит, без денег соваться смысла нет. Она строгая, но справедливая. Никогда взяток не берет. Если голова не пустая, все устроится в лучшем виде.-
Женька задумчиво постучала себя ложкой по лбу и изрекла:
- Вроде не звенит, значит все в порядке. Поль, тебя стукнуть?
- Нет, спасибо, - я на всякий случай отодвинулась подальше от непредсказуемой подруги. – Выпечка- супер, ну просто во рту тает. Чувствую, в свои брюки я уже не влезу.
- Это моя бабушка делает, - улыбнулась Ольга. – Вы еще пирогов с яблоками не пробовали.
- В чем проблема? Придем и попробуем, - тут же напомнила о своем присутствии прожорливая Евгения. – Мы - дети подземелий, голодные и нищие, - заканчивая фразу, дитя подземелья, очевидно, проглотило слишком большой кусок, и, как и следовало, ожидать подавилось. Ольга от души приложила судорожно кашлявшую Женьку между лопаток, случайно задела локтем свою чашку, а, бросившаяся на помощь, я так же случайно потянула за скатерть и….
Первое, что услышала, вошедшая в квартиру, Лидия Витальевна Кирова был гомерический хохот, доносившийся из кухни. Выронив сумку с только, что купленным свежим хлебом, изумленная старушка понеслась на звук. Когда она появилась на пороге кухни, ее глазам предстали три девицы, которые, хохоча, собирали с пола посуду и разлетевшееся печево. Наиболее прилично из трех выглядела блондинка в светлом костюме, на котором почему-то отсутствовали верхние пуговицы. Она держала в руках поднос с пирожками. Кудрявая рыженькая девчонка проворно подтирала шваброй разлитый чай. А обычно серьезная внучка сгребала осколки чашек в аккуратную кучку. При виде старушки все трое застыли, а потом две незнакомки хором произнесли:
- Добрый день, - а Ольга добавила:
- Бабуль, не пугайся, я тебе сейчас все объясню.
- Не надо, - Лидия опустилась на стул. – Я уже десять лет жду, когда этот дом поставят с ног на голову. Сегодня этот день настал. А почему здесь только дамы? Или кавалеры в кухонном шкафчике прячутся? – Ольга невольно покраснела. Бабуля была в собственном репертуаре. – Ну нет, так нет, - покладисто согласилась Лидия, – ну что, девчушки, давайте знакомиться. Я Лидия Витальевна, бабушка вот этой охламонки. А вы кто будете?
- Женя, - Евгения отсалютовала старушке шваброй.
- Евгения, стало быть. Сильное имя, - довольно кивнула Лидия.– А твое личико мне знакомо, детка. Где это я могла тебя видеть? В театре ты вряд ли могла петь, слишком молодая …..- до меня дошло, что старушка могла случайно видеть выступления моей матери и запомнить ее лицо. Впервые в жизни я пожалела, что природа не передала мне ни одной черточки отца, наградив полным сходством с матерью, – так кто ж ты будешь, милая?