Все солдаты третьего взвода вызвались добровольцами, несмотря на предостережения Мердока. Перепалки между солдатами, летевшими на юг, подтверждали то, что Мердок уже знал. Несмотря на ранение Гарсии, боевой дух был высок, а это всегда было тяжело для такого сплочённого подразделения, как это. Они были сплочёнными, стойкими и готовыми к бою.
В этот момент разговор перешёл от того, что Костюшко сделает с ними, если они облажаются, к их общим неприятностям. Джейбёрд снова рассказал им об административной каше, в которую он попал после истории с купанием нагишом в Ла-Хойе, закончившейся тем, что его арестовала женщина-полицейский, когда он ехал по городу на своём «Фольксвагене» совершенно голым. Розелли и Холт повторили историю о том случае в Норфолке, когда их арестовала местная полиция за угрозу выбросить управляющего отелем из окна пятого этажа, и тогда Маку пришлось спуститься и выручить их.
«Итак, Степано, — крикнул Розелли, перекрикивая рёв двигателей «Грейхаунда», смех и аплодисменты, последовавшие за его рассказом. — Мы слышали, что у тебя были какие-то проблемы в Югославии. Что это было? Какие-то проблемы с правительством?»
Степано не ответил сразу, и Мердок наклонился ближе к крупному сербо-американцу. «Ты можешь ничего им не говорить, если не хочешь».
«О, без проблем, лейтенант», — ответил Степано. «Я просто подумал. Речь шла не о проблемах с правительством, конечно. Видите ли, была одна девушка. Ага».
«Ладно!» — крикнул Док. «Этот мальчик отлично впишется!»
«Это всё ещё было серьёзно, лейтенант. Они угрожали мне Голи Оток. Видите ли, она была дочерью члена Центрального Комитета».
Мёрдок покачал головой. «Извини, Голи… что?»
«Голи-Оток», — повторил Степано. «Один из двух островов в Адриатике, недалеко от Триеста, понимаете? Голи-Оток был пыточной тюрьмой для мужчин, которой управляла тайная полиция Тито. Свети-Гргур был тем же самым, только для женщин-заключенных. Там ходили ужасные истории…»
Степано прикусил нижнюю губу, а затем откинулся на спинку сиденья. «На самом деле, это не такая уж смешная история», — наконец сказал он. «Вот почему я уехал из Югославии. Мне было восемнадцать».
Его настроение на мгновение омрачило атмосферу в отсеке COD, но ненадолго. Док начал рассказывать историю о девушке, которую знал в Норфолке и которая была дочерью адмирала, и вскоре грузовой отсек снова наполнился криками и смехом «морских котиков».
Но этот разговор заставил Мердока задуматься. Он услышал страх в словах Степано. Интересно, как серб относится к возвращению в свой старый район, подумал Мердок. Те «тюрьмы пыток», о которых он упоминал, вероятно, теперь принадлежат Хорватии, а тайная полиция Тито превратилась бы во что-то другое. Но в том, что осталось от Югославии, наверняка были бы и другие Голые острова, и, зная социалистический бюрократический склад ума, Мердок был уверен, что где-то в Белграде в папке с файлами всё ещё хранится множество записей, содержащих имя Степано.
Возможно, было бы неплохо убедиться, что Степано останется в Греции, если команде придётся пересечь границу с сербами. Конечно, Степано был там только для того, чтобы обеспечить перевод, если они всё же пересекут границу. Мердок покачал головой. Он бы точно не хотел сейчас оказаться на месте Степано.
Господи, зачем этот большой серб вообще вызвался на это?
Атомный авианосец «Томас Джефферсон» (CVN 74) патрулировал восточную часть Средиземного моря, но как только стало известно, что самолет конгрессмена Кингстон был захвачен, «Джефф» развернулся и направился на север, войдя в сверкающие синие воды Саронического залива рано утром 7 марта и встав на якорь на рейде Пирея, портового комплекса Афин.
Суперавианосец, ядро авианосной боевой группы 14, был видимым, физическим проявлением военной мощи Америки, символом как уверенности, так и предупреждения греческому правительству о том, что Соединенные Штаты крайне обеспокоены инцидентом. Джефферсон также предоставил перевалочный пункт для «морских котиков» на пути из Адриатики. Авианосец COD приземлился с едва контролируемым столкновением на полетную палубу «Джефа», хвостовой крюк зацепил третий тормозной трос и остановил большой самолет. Однако третий взвод «морских котиков» 7 недолго задержался на борту авианосца. После короткого инструктажа с военным атташе из американского посольства, в ходе которого они получили необходимые документы и разрешения на поездки, а также договорились о секретной отправке оружия и другого снаряжения в Салоники, «морские котики» сошли на берег на одной из катеров «Либерти» Джефферсона, катере «Майк», спущенном у временного причала, плавающего у кормы авианосца.