Они спешно выясняли ситуацию. Раз-два-три, и ещё трое солдат были ранены или обезоружены. В суматохе заключённый с «Глароса» увидел возможность и бросился бежать, но Разор спокойно выставил ногу и подставил ему подножку, ударив лицом об асфальт.
«Брось их! Брось их!» — рявкнул Мэджик, взмахнув смазочным пистолетом, который он отобрал у одной из своих жертв. Солдаты уставились друг на друга, затем на Мэджика, который в отчаянии крикнул Папагосу: «Ради всего святого, Ник, скажи этим ребятам, чтобы бросили их!» Один за другим пистолеты и пистолеты-пулемёты с грохотом падали на тротуар, и люди начали поднимать руки в воздух.
Тем временем Мердок схватил Соломоса за волосы и, схватив его левой рукой за горло, резко взмахнул им вверх и в сторону, угрожающе уперев костяшку вытянутого правого пальца в висок капитана УБН. «Давайте ключи от наручников Роселли, капитан». Мужчина задергался, затем попытался вырваться, и Мердок усилил давление костяшкой пальца на его голову. «Давай, или я залезу тебе в череп и вырву твои глаза изнутри! Давай!»
Соломос поспешно схватил что-то, и греческий сержант развязал руки Розелли. Остальные солдаты образовали полукруг вокруг «морских котиков»: одни выглядели растерянными или испуганными, другие – яростно разгневанными. Папагос обошёл всех, собирая брошенное оружие. Забрав три шприца и несколько магазинов, он с громким всплеском сбросил остальное за борт пирса. Подумав немного, Мердок приказал им развязать и руки девушки. Она почти наверняка была невинной прохожей, но Мердок слышал неприятные вещи о том, что творилось в греческих тюрьмах. К тому же, её можно было уговорить помочь с другим заключённым.
С визгом шин тёмно-синий четырёхдверный седан со Скотти Фрейзером за рулём врезался в бордюр. Вооружённые «Морские котики» отступили, держа оружие на прицеле как с греческих солдат, так и с моряков, беспомощно наблюдавших с палубы патрульного катера. Несколько туристов, те, кто ещё не успел сбежать, стояли неподалёку, наблюдая за происходящим так, словно всё это было подстроено для их развлечения. Розелли помог девушке сесть на переднее сиденье, сам же сел рядом с ней. Мэджик и Папагос забрались на заднее сиденье.
«Просто чтобы показать тебе, что у меня доброе сердце», — сказал Мердок Соломосу, перегнувшись через плечо мужчины и выхватив из кобуры револьвер Smith & Wesson 38 калибра. «Вот это можешь взять». Он указал на пленного, который с окровавленным лицом всё ещё лежал на бетоне. Мердок подумывал взять с собой и этого человека, но решил, что тот, скорее всего, будет их задерживать.
К тому же, он был в долгу перед капитаном Бисли: команда «Дельта» наверняка знала, что здесь происходит, но они не стали вмешиваться в дела «морских котиков». Оставить пленного в качестве источника разведданных для «Дельты» было бы хорошим способом выразить благодарность.
«За это тебя отдадут под военный трибунал!» — прорычал Соломос.
«Возможно, но это не твой выбор. А теперь почему бы тебе не заняться поиском Эллен Кингстон, куда настоящие негодяи увезли её, ладно? Иначе нам, возможно, придётся вернуться сюда, чтобы обсудить это с тобой, а тебе это совсем не понравится». Он сильно толкнул Соломоса, сбив его на тротуар, а затем нырнул в открытую правую заднюю дверь седана. Когда машина съехала с обочины, он услышал крики Соломоса, доносившиеся из башни. «Бизли! Стреляй в него! Бизли! Стреляй в него!»
Затем машина мчалась по улице Леофорос Никис, мимо Белой башни, а затем резко повернула налево на улицу Этникис Аминас. «Ты знаешь, куда едешь?» — спросил он Фрейзера с заднего сиденья. Большая часть центра Салоник была закрыта для автомобилей в целях борьбы с загрязнением воздуха: некоторые участки — только днём, другие — постоянно. Улицы, по большей части, были прямыми, но многие пересекались под странными углами.
«Без проблем, шкипер», — ответил Фрейзер. «Но нам нужно избавиться от этой кучи, прежде чем мы подъедем к новому отелю».
«Точно. Что это… аренда?»
«Ну, вообще-то, босс», — смущённо сказал Фрейзер, — «у нас с Маком не было времени искать жильё, и, кроме того, Мак беспокоился о бумажном следе, понимаете?»