«Чёрт возьми, — сказал Стерлинг. — „Дельта“ пойдёт и надерёт всем задницы».
«Именно. Чья задница?»
«Боже мой!» — воскликнул Папагос. — «EMA не такая уж большая. Должно быть, у них самолёт охраняют лучшие сотрудники!»
«Отряд «Дельта» отправляется в Скопье. Типичное спасение заложников с самолёта, как в Энтеббе. EMA никогда не знает, что их ждёт, и, вероятно, теряет всех стрелков, охранявших заложников. Кроме того, «Дельта» получает достаточно информации от заключённых, из захваченных записей или из допросов заложников, чтобы арестовать всех или большинство руководителей EMA, вероятно, за несколько месяцев. Чёрт возьми, сербская разведка могла бы даже помочь, передать несколько файлов, несколько имён, всё необходимое».
«А когда пыль утихнет, больше не будет Единой македонской борьбы», — сказал Степано.
«Блин», — сказал Роселли. «Это извращение!»
«Слышал ли ты когда-нибудь о византийской политике, Рейзор?» — спросил Папагос. «Добро пожаловать в страну, которая её породила».
«О, думаю, всё становится ещё запутаннее», — продолжил Мёрдок. «Представьте себе удивление «Дельты», когда они сбивают самолёт и обнаруживают, что мисс Кингстон и её сотрудников там нет? Взаимные обвинения. Есть и те самые разногласия между Вашингтоном и Афинами, о которых ты упоминал, Рэйзор. Мы узнаём, что угонщики были агентами элитного Управления по борьбе с наркотиками. Всё халтурно, всё халтурно. А потом… интересно, что было бы дальше». Он задумчиво посмотрел на Влахоса. Может быть, сербы, удерживающие Кингстона в этом замке, угрожают убить заложников одного за другим, если мы не откажемся от поддержки Македонии? Звучит довольно прямолинейно. Сомневаюсь, что они будут настолько грубы. Возможно, вместо этого они поведут себя очень мило и «найдут» Кингстон и её команду. Они могли бы заявить, что осуществили спасение заложников века. Это выставит наши усилия в довольно глупом свете и побудит нас не вмешиваться в балканскую политику. Возможно, они заявят, что мы им очень обязаны, и добьются каких-то уступок в Боснии или в вопросе их нерешённых претензий к Македонии в ООН. Или, может быть, они просто решили, что это выставит нас в плохом свете, а их – в хорошем свете в глазах мирового сообщества – колоссальный пиар-ход.
«Мне нравится этот двойной аспект, — сказал Папагос. — Сербы получают от нас то, что хотят, а мы уничтожаем их EMA и отводим на себя удары греков. Ловко».
«Подождите-ка», — сказал Джейбёрд. «Всё это предполагает, что мы узнали достаточно, чтобы начать атаку на аэродром Скопье. Они не могли знать, что мы соберём достаточно информации, чтобы сделать освобождение заложников хотя бы возможным».
«Конечно, так и будет», — бодро ответил Мёрдок. «После того, как Соломос и Управление по борьбе с наркотиками наконец-то нашли время схватить Элени Траханацис и поработать с ней в одной из своих подвальных камер».
«К черту… меня», — тихо произнес Роселли.
«Иначе почему банковский счёт Траханациса был бы так заметен?» — спросил Мёрдок. «Глупо класть все эти деньги на счёт, где греческая разведка сразу бы это обнаружила. Полагаю, Влахос, или Влакович, или как там его там, играл на Траханацисе, как на скрипке Страдивари, подготавливая его к падению. Соломос, вероятно, получил приказ от кого-то сверху: «Руки прочь, пока Влахос не уберётся с дороги». Он двинулся только сегодня вечером, потому что думал, что мы всё испортим».
«И вот, как только Влахос ушёл с дороги, в дело вступают Соломос и его «Кистоунские копы», — сказал Стерлинг. «Они разбирают Траханациса по частям, пока он не сообщает им, что EMA удерживает американского конгрессмена в Скопье. Они передают это в «Дельту», и та вмешивается. Да, всё сходится. Боже мой, всё сходится!»
«Знаешь, это довольно большой и сложный план», — сказал Роселли. Он схватил Влахоса за волосы и оттянул ему голову назад. «Не думаю, что этот любовник придумал это сам, правда?»
«Спросите его, на кого он работает», — сказал Мердок.
Степано рявкнул на него. Заключённый ещё сильнее обмяк на верёвках. Как только его сломали, весь его боевой дух, казалось, иссяк.
«Да», сказал мужчина. «Бригадный Дженерал Вук Михайлович».
«Ну-ну», — сказал Роселли. «Наш друг с телевидения».
«Спросите его, насколько сильно в этом замешана ЮНА», — сказал Мердок. «Я хочу знать, с чем мы имеем дело, и можете передать ему, что если он не скажет нам всю правду, пусть катится к чертям».
Новая угроза, похоже, не произвела особого впечатления. Влахос ответил едва внятным бормотанием.