14
10:45 Горазамак, Бывшая югославская Македония
По меркам османских крепостей, сооружение было небольшим, но с его скального гнезда открывался великолепный вид на озеро. Когда-то оно защищало горную дорогу, петлявшую через Плаченские горы от центра ковроткачества в Корче до расположенного на перекрёстке городов города Ускуп, позже известного как Скопье, расположенного в 140 километрах к северу.
Эта дорога была закрыта уже давно. Граница Албании проходила всего в восемнадцати километрах к югу, у крошечной деревни Любаниста, и эта крошечная страна была отрезана от остального мира после окончания Второй мировой войны.
Само озеро было хорошо известно геологам как самое глубокое в Европе и одно из старейших озёр в мире. Расположенное на высоте 695 метров, в лесном ландшафте между горами Галичица на востоке и южным отрогом гор Ябланица на западе, Охридское озеро являлось частью границы между Албанией и бывшей югославской Македонией. Примерно треть озера, юго-западный угол от Любаништы к югу до пограничного перехода Кафашан, принадлежала Албании.
Проезжая на юг мимо города Горица по узкой и плохо обслуживаемой дороге, тянущейся вдоль отвесных лесистых скал, возвышающихся над озером, бригадный генерал Вук Михайлович размышлял о том, что более уединённое и уединённое место трудно себе представить. Аэропорт Струги, где, конечно же, располагалась военная авиабаза, обеспечивал доступ, но эта узкая дорога и неприступная местность над ней и под ней гарантировали уединение сил, ныне удерживающих крепость Горазамак. В последние годы Охрид стал своего рода туристическим центром этого уголка Македонии, а Горазамак был одним из примерно тридцати так называемых «культурных памятников» региона. Однако с началом гражданской войны в Югославии, ростом влияния местных террористических группировок, таких как EMA, и угрозой сербско-югославского вмешательства в государство, которое явно не могло выжить самостоятельно, туристы исчезли, увозя свою иностранную валюту в другие места. Экономический спад последних нескольких лет был настолько резким, что многие деревни в этом районе теперь опустели.
Это не беспокоило Михайловича, который видел в Македонии ключ как к будущему Великой Сербии, так и к своему собственному будущему.
Водитель свернул налево на грунтовую дорогу, которая круто поднималась вверх по крутому, густо поросшему лесом холму. Через несколько сотен метров дорога свернула направо, на поляну, откуда открывался великолепный вид на замок.
Горазамак – сербско-хорватское название, означающее «Горный замок» – возвышался на скалистом утесе примерно в пятидесяти метрах над дорогой, ведущей к берегу озера. На самом деле, это был не совсем замок, как европейские замки, – от него мало что осталось, кроме неровной внешней стены, окружающей пятиэтажную внутреннюю башню или донжон. Замок был отреставрирован лет пятнадцать назад и какое-то время использовался как отель. С обретением Македонией независимости он обанкротился и в конце концов был выкуплен агентами Михайловича. Будучи любителем военной истории, Михайлович находил тонкую иронию в том, что средневековый замок – тип укрепления, давно устаревший в эпоху аэромобильных войск и ядерного оружия, – снова мог сыграть свою роль в современной военной операции.
Дорога шла через узкий мост из стали и бетона, перекинутый через естественный ров, расщелина которого уходила прямо в валуны, возвышающиеся над прибрежной дорогой внизу. За ним находилась массивная башня ворот, ведущая во двор или загон. Солдаты в серой советской форме народного ополчения остановили их у ворот, проверили удостоверение личности и документы водителя, сверили лицо Михайловича с фотографией, прежде чем отдать честь и пропустить машину. Внутри, рядом с низким зданием слева, которое когда-то было конюшней, были припаркованы военные машины и несколько гражданских автомобилей. Справа, похожие здания теперь служили казармами для пятидесяти солдат форпоста. Вдали, башня возвышалась среди серых каменных блоков на фоне вечнозеленого леса более высоких склонов.
Оставив машину у водителя, Михайлович прошёл по мощёному тротуару, поднялся по пяти ступенькам, прошёл мимо ещё двух часовых, отдавших честь чётко одевшимися руками, и через высокий сводчатый проём попал во впечатляющий вестибюль. Со стен были сняты знамёна, гобелены и музейные реликвии, которые там когда-то висели. Ковры, некогда покрывавшие пол, и широкие каменные ступени, вьющиеся по обеим сторонам комнаты к галерее с перилами, выходящей в зал, были убраны. Неприятно анахроничная стойка слева от входа, увенчанная стеллажами и полками, когда-то служила контролёрами и торговыми точками, где хранились сувениры; теперь же это место служило постом охраны, где стояли двое мужчин в коричнево-сером камуфляже югославской армии, резко встав по стойке смирно, когда Михайлович входил.