Мердок предположил, что к тому времени Соломос, вероятно, был в восторге от этой идеи.
После того, как весь третий взвод «Морских котиков-7» был собран, они вылетели чартерным рейсом «Олимпик» в Хелленику, где сели на тот же самолёт Navy Greyhound, который доставил их туда накануне. И вот теперь они снова на борту «Джефферсона».
В то утро, с момента получения сигнала тревоги от начальника военно-морских операций в Пентагоне, «Джефферсон» шёл на север по бурному морю со скоростью тридцать пять узлов. Теперь он находился на позиции, патрулируя овал в форме гоночной трассы, расположенный на полпути между «каблуком» итальянского сапога и греческим островом Керкира, который, словно защитная дуга, огибал южную оконечность Албании. Мердок и другие «морские котики» приняли мягкие шлемы, известные на флотском жаргоне как «краниалы», и спасательные жилеты, которые им предстояло надеть во время путешествия по лётной палубе. «Джефферсон» находился на боевых постах и в самом разгаре напряжённой операции по спуску и посадке; в таких условиях лётная палуба авианосца была буквально самым опасным местом работы на Земле.
Мердок сошел с «Грейхаунда» на палубу. Недавно прошел дождь, и воздух был холодным и влажным, предвещая новую бурю. Даже сквозь встроенные в череп наушники в ушах звенел пульсирующий грохот катапультного запуска с одного из двух поясных катов. Подготовка шла и на втором поясном кате. Воздух мерцал от реактивной струи, закипая над приподнятым прямоугольником палубы, называемым JBD (отражателем реактивной струи), когда летчик на борту F-14 «Томкэт» уменьшал обороты дросселей своей колесницы. Небольшая толпа мужчин в ярких и разноцветных майках и шлемах была в центре замысловатого представления вокруг самолета. По сигналу офицера запуска они рассеялись, отступая от своей дрожащей серой атаки.
Вперед, директор запуска махнул рукой, развернулся, указал на палубу, затем опустился на одно колено, приложив большой палец к стали; по сигналу «Томкэт» рванулся вперед, врезался в прорезь катапульты с ускорением, которое разогнало самолет с нуля до 250 узлов менее чем за две секунды. Из прорези, направлявшей кэт-шаттл, прикрепленный к носовому колесу «Томкэта», вырвался пар, словно несущееся судно поджегло палубу позади себя на своем пути. Форсажные камеры, сверкающие, как два оранжево-белых глаза, «Томкэт» вспыхнул с поясной катапульты, затем зловеще нырнул ниже уровня полетной палубы, исчезнув из виду. Однако, пока Мердок смотрел, самолет появился снова мгновением позже, далеко впереди корабля и плавно набирая высоту, поднимаясь к серому потолку на шлейфе громового крещендо.
«Чувак», — крикнул Мёрдок, перекрикивая рёв реактивных двигателей и грохот масок, которые носили все. «Не понимаю, как они это делают!»
«Они могли бы сказать то же самое и о вашей работе, лейтенант!»
Мердок обернулся и увидел капитана Кобурна, стоящего рядом со старшим старшиной Хокинсом.
«Добрый день, сэр», — сказал Мердок. Он чуть не отдал честь… но остановился, вспомнив, что всё ещё в штатском. «Кажется, мы тут постоянно сталкиваемся».
«Привет, Блейк. Эд. Добро пожаловать на борт. Надеюсь, ваши ребята отдохнули после увольнения на берег в Греции».
«Не уверен, что мне это нравится», — сказал ДеВитт. «Не волнуйтесь. Вам понравится. Вы уже поели?»
«Нет, сэр», — ответил Мёрдок. «В Афинах было довольно неспокойно».
«Могу представить. Пойдём. Хоук позаботится о твоих ребятах и проследит, чтобы они были накормлены. Я угощу тебя обедом и расскажу тебе кое-что о происходящем. В 16:00 у нас предвыборный инструктаж. Заплети косы. Начинаю думать, что вам нравится разгромить осиные гнёзда кулаками».
«Миссия?» — спросил Мердок. Адреналин резко обострил его сознание. «Мы возвращаемся?»
«Ты чертовски прав. Есть возражения?»
«Ни одного», — ответил Мёрдок. «Ни одного, чёрт возьми».
Они шагали по палубе. Впереди снова прогремел гром, когда «Томкэт» с ревом взлетел с одного из носовых катов. Совсем рядом экипаж лётной палубы готовил к взлёту ещё один самолёт с первого поясного ката. Это был E-2C Hawkeye, двухмоторный турбовинтовой самолёт, имевший отчётливое семейное сходство со своим родственником «Грейхаунд»… за исключением дискообразного обтекателя антенны, более семи метров в поперечнике, возвышавшегося над его спиной, словно летающая тарелка, поднявшаяся на посадку. Разноцветный палубный персонал приблизился; танец на палубе продолжался, с новым раундом.