«Поэтому нам придется идти туда сегодня вечером», — тихо сказал Мердок.
«Жаль, что мы не можем дать вам больше времени. Но…» — Кобурн пожал плечами, взял гамбургер и откусил от него. «В любом случае, у вас будет ещё два взвода в качестве поддержки. Операция будет предельно простой и без излишеств. Вы входите, хватаете заложников и охраняете их от всех, пока мы не придумаем, как вас вызволить».
«Просто», — сказал ДеВитт, ухмыляясь.
«О, попасть всегда просто, — сказал Кобурн. — Сложнее всего — выйти».
«На самом деле, — добавил Мердок, — вся сложность в том, чтобы выбраться отсюда живым».
15
Пятница, 10 марта, 12:20. USS Thomas Jefferson, Адриатическое море.
В итоге миссия в ту ночь не была выполнена. Рано вечером из Вашингтона пришёл приказ приостановить операцию, отложив её на 24 часа. Поначалу Мердок опасался, что из-за задержки её поручат кому-то другому, возможно, «Дельте» или первому взводу «Морских котиков-7», но его опасения оказались напрасными.
Ему сообщили, что «Дельта» все еще разрабатывает свой оперативный план нападения на Скопье, и первый и второй взводы, как и планировалось, займут резервное место для третьего взвода.
Мердок почувствовал облегчение. Пока задержка не поставила всё под сомнение, он не осознавал, насколько сильно хочет эту миссию… не из чувства долга или удовольствия от боя, а просто потому, что всё больше и больше начинал ощущать свою личную вовлечённость в продолжающийся кошмар бывшей Республики Югославия. Он много думал о Гарсии; одним из первых дел, которое он сделал, оказавшись на борту «Джефферсона», было поручение Доку поговорить с сотрудниками медицинского отдела авианосца и получить от Бетесды информацию о состоянии Гарсии.
Ходили слухи, что Гарсия выписан из реанимации, что было хорошей новостью, но у него обширное повреждение лёгких, что было плохо. «Морским котикам» нужны были хорошие лёгкие, как для дайвинга, так и для физических нагрузок, которые от них обычно ожидаются как на операциях, так и на учениях. С повреждённым лёгким не пробежишь четырнадцать миль за 110 минут, а проплыть две мили в ластах меньше чем за семьдесят минут просто невозможно. Гарсию почти наверняка исключат из программы SEAL; были даже некоторые сомнения, позволят ли ему остаться на флоте.
Но не только Гарсия лично вовлекла Мердока в это дело. Был ещё Степано, и выражение его лица после того, как он сломил Влахоса, заставило Мердока задуматься, не сломлен ли сам Степано. И ещё не отпускало чувство, будто греки его обманули, и осознание того, что его народ подвергался риску из-за предателей в силовых структурах, а возможно, и в правительстве.
А ещё Мердок последние несколько часов много думал о Никки Латридес, милой девушке из маленькой деревни, которая считала мусульман, живущих по соседству, «хорошими людьми» и «простыми людьми». Большинство жителей Балкан, подумал Мердок, должно быть, примерно такие же: более чем готовы ладить с соседями, если те готовы ладить с ними. Именно мерзавцы вроде Влахоса и Михайловича, сербские банды насильников, фанатичные группировки вроде EMA и наёмные сторонники «этнических чисток» развязывали войны и поддерживали их.
Возможно, когда бойцы спецподразделения SEAL Seven поздно ночью нанесли визит жителям Горазамака, им удалось хоть немного склонить чашу весов в пользу простых людей.
По крайней мере, так думал Мердок, и именно поэтому он с нетерпением ждал этой операции, со всеми её опасностями и неопределённостями. Раз за разом он сталкивался с уверенностью, что плохие миссии — это те, где люди погибают или становятся калеками, и никто не может объяснить, почему.
«Это, господа, Горазамак, вид с высоты ста пятидесяти миль».
В комнате было темно, освещенной лишь свечением диапроекционного экрана спереди, и было многолюдно – импровизированный театр для сверхсекретного показа слайдов. Инструктаж по выполнению задания проходил в Центре разведки авианосцев Джефферсона (CVIC), что на флоте означает «Центр разведки авианосцев» и неизбежно произносится как «сивик». Присутствовали, представляя «морских котиков-7», Мердок, ДеВитт и Коберн. На этот раз в толпу, увешанную золотыми галунами, вторглись и несколько младших офицеров: Маккензи и Бен Костюшко из третьего взвода, а также Хокинс, главный помощник Коберна.