«Две минуты!» — крикнул им инструктор. «Шкипер говорит, что вектор захода на посадку будет ноль-пять-ноль, дальность до цели пятнадцать миль».
«Ноль-пять-ноль и пятнадцать миль. Подтверждаю. Все поняли?» Головы в шлемах кивали, руки в перчатках показывали поднятые вверх большие пальцы или сжимали кулаки, что означало «понял».
«Хорошо!» — крикнул инструктор. «Открываем! Очистите кормовой отсек!»
Со зловещим скрежетом задняя палуба транспорта начала опускаться, открывая люк в черноту космоса. С того места, где он стоял, Мердок видел, что убывающая луна ещё не взошла, но небесного сияния было достаточно, чтобы осветить облака далеко-далеко внизу. Это пронзительно напомнило Мердоку снежное поле, возможно, сцену с рождественской открытки, которую он когда-то получал. Теперь стало шумнее, как от грохота двигателей «Боевого Когтя», так и от рева ветра, проносящегося мимо зияющего отверстия. Мердок проверил свой высотомер — на высоте 32 800 футов — чтобы учесть как высоту озера, так и тот факт, что, поскольку они поднялись выше, чтобы компенсировать высоту цели, они будут падать в чуть более разреженном воздухе.
Руководитель прыжков дал сигнал: «Десять секунд! Приготовиться! Удачи вам, ребята! И удачной охоты!»
«ХА-ХА-ХА-ХА!» — пел Док. — «Пошли на работу!»
Прошли секунды… на переборке замигал зеленый индикатор.
«Вперед! Вперед! Вперед!»
Это был не пошаговый прыжок в воздухе, как времён Второй мировой войны. Весь взвод двумя сомкнутыми отрядами ринулся вниз по широкому пандусу, каждый из которых, как единый организм, устремлялся в ночь, а затем распадался, раскинув руки и ноги и цепляясь за небесные потоки. Мердок спустился последним, бросившись головой вперёд в темноту вслед за своими людьми. Ветер бил и тянул его, хлестал за рукава и штанины комбинезона и снаряжение, прикреплённое к жилету, грозя сбить с места и отправить в кувырок, но он держался, противостоя буре, отведя руки назад, согнув ноги в коленях, выгнув спину. Великолепное, лёгкое, полётное ощущение свободного падения волновало его, словно любимое маршевое произведение… нет… словно «Полёт валькирий» Вагнера.
Для прыжка HAHO свободное падение длилось всего восемь или десять секунд – как раз достаточно, чтобы проскочить мимо самолёта и оторваться от других парашютистов. Мердок следил за светящимися секундами на своих часах, затем дернул за вытяжной трос основного парашюта. Вырвался стабилизирующий парашют, затрепетав позади него, стабилизируя падение… а затем вслед за ним раскрылся и его парашют, сначала медленно раскрываясь, а затем с грохотом, словно сцепившись с ветром, стропы хлестнули Мердока по бёдрам, груди и плечам, рывком подняв его в вертикальное положение, рывком с такой силой, что казалось, будто он только что изменил курс и вернулся к «Боевому Когтю».
Тишина. После того, как рёв ветра прошёл сквозь шлем, наступила тишина, шокирующая своей интенсивностью и полнотой. Мердок висел под прямоугольным крылом своего парашюта, паря между кристальным, усыпанным звёздами небом и слабо светящимися облаками внизу.
HAHO — Большая высота, Высокое раскрытие — в отличие от более привычного HALO — Большая высота, Низкое раскрытие. С HALO «морской котик» мог выпрыгнуть из самолёта с высоты 9 000 метров, слишком высоко, чтобы кто-либо на земле мог услышать звук двигателей, а затем свободно падать в разреженном воздухе до высоты 750 метров или меньше — примерно две минуты, только экспресс, без ожидания. Парашют резко поднимал вас в воздух буквально в считанных метрах от земли и позволял вам планировать последние несколько футов в гробовой тишине.
С HAHO всё было иначе. Его управляемый парашют позволял ему удлинять прыжок с очень выгодным качеством планирования, буквально пролетая, словно крошечный самолёт без двигателя, целых пятнадцать миль по пересеченной местности, что обычно занимало семьдесят пять минут… определённо жизнь на медленной полосе. Его комбинезон и большая часть снаряжения поглощали радиолокационные лучи, а парашют открывал лишь крошечную часть поперечного сечения для вражеских радаров. Они должны были бесшумно пересечь границу, и в этой миссии решение нарушить воздушное пространство Албании было бонусом. Планировщики на борту «Джефферсона» считали крайне маловероятным, что противник ожидает воздушно-десантного нападения со стороны Албании. Никто не обращал внимания на Албанию, особенно в эти дни, когда её вооружённые силы всё больше исчезали. Наиболее вероятным вариантом была бы аэромобильная атака вертолётов с юго-востока, перепрыгивая через горы и пересекая пересеченную, покрытую лесами границу с Грецией. Мердок был готов поспорить, что основное внимание противника будет сосредоточено в этом направлении, а не на западе.