Несмотря на вес, Мердок держался на поверхности, усиленно работая ногами и руками, пока не заметил свой спасательный круг в нескольких метрах от себя. Спустя несколько мгновений он уже лежал поперёк плота, наслаждаясь воздухом и отсутствием необходимости двигаться.
Лежа там, низко покачиваясь в воде, он услышал, как кто-то отплевывался и задыхался, совсем рядом, слева. Он начал осторожно пинать ногами, продвигая свой неуклюжий спасательный круг в сторону звука. Тихо он выкрикнул пароль: «Тень».
"Буцефал."
Это был Николсон — помощник торпедиста второго класса Эрик «Рыжий» Николсон из Золотого отряда. «Ты в порядке?»
«Ага. Воды немного выпил». Он дрожал. Чёрт, тяжеловато мы тогда нагрузились, да?»
«Бывали случаи и похуже».
Разница заключалась в том, что тренировки всегда отличались от реальных. Не было инструкторов, готовых поделиться загубником от акваланга, не было водолазов, готовых спуститься и вытащить тебя, если ты столкнёшься с чем-то невыносимым. Даже на задании «морские котики» обычно пытались устроить «тест на погружение», ныряя в резервуар с водой со всем снаряжением для проверки плавучести. В этот раз для такой роскоши не было ни времени, ни возможностей. Им просто повезло, что вода в озере была такой спокойной.
Работая быстро, Николсон и Мёрдок связали свои спасательные рюкзаки, затем избавились от всего лишнего груза. Они собрали парашюты, связали их с запасными парашютами и обвязкой и погрузились. Их спасательные баллоны и маски (Мёрдок обнаружил, что его маска каким-то образом зацепилась под запасным рюкзаком) тоже ушли под воду, погрузившись на глубину в девять сотен футов. Они освободили оружие, уравновесив его поверх спасательных рюкзаков. После этого они некоторое время дрейфовали неподвижно, прижавшись друг к другу, чтобы согреться, а Мёрдок продолжал показывать свой проблесковый маячок, но повернулся так, чтобы его не было видно с берега. Через пять минут подплыли ещё двое «морских котиков» — Фрейзер и Стерлинг, подавая опознавательный знак. Ещё через пять минут никто не появился. К этому времени вся команда должна была уже спуститься, и переохлаждение в холодной воде становилось серьёзной проблемой.
Четверо бойцов «морских котиков» бок о бок начали толкать свой плот из надутых нейлоновых свертков по направлению к берегу.
00:35 Озеро Горазамак, Охрид
Генералу Михайловичу не спалось. Ему нравился Горазамак, нравилось это горное озеро с его чистым воздухом и живописной, суровой местностью. Много лет назад он приезжал сюда туристом. Он и его молодая жена Катрина остановились в центре «Младински» в Охриде, и они вдвоем совершили несколько замечательных походов по федеральному парку, охватывающему большую часть гор и леса на востоке.
Это было в 1979 году… или в 1980? Нет, это было за год до смерти Тито, за год до того, как федерация республик, созданная Тито кровью и войной, начала разваливаться.
Так много изменилось всего за пятнадцать лет. Возник совершенно новый мир. А старый мир умер.
Он прошёл по каменным парапетам внутреннего двора, одинокой сторожевой башни, возвышающейся над чёрными водами озера. Кровь и страдания вернулись в Федерацию, несмотря на все усилия Тито и всех, кто был после него. Катрина…
В 1987 году Слободан Милошевич стал лидером Коммунистической партии Сербии, сохраняя огромную власть, несмотря на падение коммунистических режимов, которые в конечном итоге добрались и до Кремля. Его публичное видение «Великой Сербии» стало тем толчком, который побудил две неспокойные северные республики федерации, Словению и Хорватию, три года спустя избрать некоммунистические правительства и провозгласить независимость. Менее чем через год откололись Босния и Герцеговина и Македония. Албанское население Косово, как всегда, было неспокойно, и Болгария снова обратила взоры на Македонию. Ситуация ухудшалась быстрее, чем могли себе представить даже самые мрачные пессимисты в Белграде.
Затем, в начале 1991 года, сербские националисты устроили демонстрации, граничившие с беспорядками, в нескольких хорватских городах. Конечно же, они были намеренно спровоцированы людьми Милошевича, чтобы спровоцировать либо просербский военный переворот в Загребе, либо введение военного положения. Когда это не удалось, сербские государственные радио- и телестанции передали полностью сфабрикованные сообщения о массовых убийствах этнических сербов, проживающих в Хорватии, что стало прелюдией к восстановлению федерального правления в отколовшейся республике.