«Чёрт, лейтенант!» — яростно прошептал Розелли. «Вот же чёрт!»
Мердок проверил, включена ли его тактическая рация. Она была включена. «Синий отряд», — рявкнул он в микрофон у щеки. «Приготовиться, вперёд!» — лихорадочно думал он. Если они будут ждать, Цыгана могут застрелить или арестовать. Что касается условий миссии, баланс сил только что сместился в пользу вмешательства. «Быстрая засада, одиночный выстрел, скрытность, отметьте цели. Мэджик, вы берёте двоих с нашим человеком. Я высажу ребят в грузовик. После этого — возможные цели. Профессор, Док, охрана и подкрепление. Остальные, будьте готовы по моему сигналу. Подтвердите».
«Синий два, понял».
«Синий три, хорошо».
«Четыре, подтверждено».
«Синий пять, чувак».
«Шесть, готовы зажечь».
«Семь, чёрт».
Все были готовы. Мердок замер, прищурившись поверх ствола своего HK, проверяя большим пальцем, установлен ли переключатель режима огня на один красный выступ, обозначающий одиночный огонь. Из всех боевых операций «морских котиков» две самые нервирующие и неопределённые были те, где заложники были разбросаны по целям, и те, где нападение приходилось проводить без предварительного планирования, так называемая поспешная засада, и эта атака сочетала в себе элементы обоих.
Джипси уже вылез из своего джипа, подняв руки. Один из солдат протянул ему руку, требуя что-то – документы или удостоверение личности, наверное. Не то чтобы документы могли помочь этому человеку. Сербские банды насильников и их начальники не любили шумиху. Чужака, случайно появившегося на таком месте, скорее всего, как минимум арестовали бы, а вполне вероятно, и убили. Джипси, как предполагалось, был членом ПДД, боснийской Партии демократического действия, в которой преобладали мусульмане. Если он был мусульманином, и эти ополченцы его раскрыли, ему конец.
Обычно, даже при внезапной засаде, каждому бойцу в отряде назначался отдельный сектор, перекрывающий секторы огня его товарищей слева и справа, и они открывали огонь из автоматического оружия. Однако, имея на линии огня гражданских заложников, они не могли рисковать беспорядочным огнем; им приходилось целиться и уничтожать каждого вражеского солдата отдельно. При восемнадцати вражеских солдатах и всего пяти стрелках, можно было почти наверняка сказать, что хотя бы некоторым удастся сбежать. Для этого и существовало резервное подразделение – Профессор и Док – чтобы ловить беглецов, просачивающихся через зону поражения.
Главным правилом подобных засад было сначала устранить самые опасные цели. Не обращая внимания на тряску девушки, ритмичные движения и хрюканье солдата, лежавшего на ней, и грубые насмешки мужчин, державших её, Мердок выбрал одного из двух мужчин, дежуривших в кузове грузовика.
Не то чтобы они выставляли особенно бдительное наблюдение. Оба прислонились к кузову грузовика, скрестив руки на груди, ухмыляясь и смеясь, как и все остальные, наблюдая за происходящим между грузовиками. С расстояния, по оценкам Мердока, пятнадцати метров он выбрал точку прицеливания на несколько дюймов ниже точки, в которую хотел попасть, прямо перед правым ухом одного из мужчин и ниже линии его фуражки. Это был сложный выстрел для пистолета-пулемёта, но, учитывая, как мишени прислонялись к борту грузовика, безопаснее было стрелять в голову, чем в центр масс, который он не мог видеть за металлическим барьером, который почти наверняка отклонит дозвуковой 9-миллиметровый снаряд.
Вдохните… выдохните часть… долгое, осторожное сжатие…
Сдавленный HK резко кашлянул, и пуля пробила лоб мужчины как раз в тот момент, когда тот повернулся, чтобы что-то сказать своему напарнику в грузовике. Удар отбросил его назад на крышу кабины УАЗа, образовав аккуратную круглую дыру прямо под козырьком шляпы; его друг только начал поворачиваться к мертвецу, даже не понимая, что что-то не так, когда вторая пуля пробила основание его шеи, раздробив позвонки с треском, который прозвучал громче и громче самого выстрела. Мердок последовал за этим выстрелом, выстрелив вторым, для пущей уверенности, в затылок падающего, затем сменил цель.